Мой муж – Александр II. Жизнь в тени императора (сборник)

Шествие открывал эскадрон кавалергардов. Вслед за ним, выстроившись в ряд, шла вереница церемониймейстеров, несущих царские регалии покойного самодержца: короны, скипетры, державы, знамена и гербы Москвы, Киева, Владимира, Новгорода, Смоленска, Казани, Астрахани, Сибири, Волыни, Херсона, Польши, Ливонии, Эстонии и Курляндии, Карелии, Финляндии, Грузии и т. д. Перед каждым гербом двое конюших на поводу вели бранного коня, покрытого черной попоной и несущего щит с гербом данной области. Вслед за ними престарелый князь Суворов нес на золотой подушке корону, сверкавшую брильянтами, рубинами и топазами. Он нес ее с трудом, так как она очень тяжела: это императорская корона России.

Так прошла передо мною в живых образах история русских монархов от Владимира Святого и первых московских князей до последних Романовых. И тут я впервые понял глубокий смысл того, что русские цари назывались «собирателями земли Русской».

Эту величественную картину дополняли представители трех главных сословий: дворян, купцов и крестьян.

Два взвода кирасир замыкали первую часть шествия.

После небольшого перерыва шли певчие с горящими свечами, а за ними духовенство.

Величественная процессия священнослужителей в ризах из черного бархата, расшитого серебром, производила глубокое впечатление. В суровых митрах и византийских ризах, наполовину скрывающих их руки и лица, митрополиты и архиереи казались движущимися иконами.

Вслед за ними следовала траурная колесница, запряженная восемью черными лошадьми в траурных попонах с белыми султанами.

Внутри колесницы по углам гроба стояли четыре генерал-адъютанта. Сам гроб покрыт был горностаевым, вышитым золотом покрывалом.

За гробом следовал император Александр III с непокрытой головой, крепкий и величественный, в Андреевской ленте через плечо. Его сопровождали великие князья.

Императрица Мария Федоровна со своими детьми, великими княгинями и придворными дамами следовали за гробом в траурных каретах.

Шествие замыкал отряд гвардейцев.

Мы с генералом Шанзи пошли прямо в собор крепости. Подошли мы к нему одновременно с траурной колесницей. Император и великие князья сняли гроб и на плечах понесли его к катафалку.

Вслед за этим в ярко освещенной церкви перед таинственно сверкающим иконостасом началась дивная заупокойная литургия.

Императорская семья заняла место справа от катафалка.

Придворные чины, министры, генералы, сенаторы и высшие представители гражданской и военной власти стали в середине собора.

Иностранные послы, вместе с чинами посольств, заняли место за императором. Германию представлял генерал Швейниц; Австро-Венгрию – граф Кальноки; Англию – лорд Дюфрен; Италию – Нигра. Но и на этот раз лучше всех была представлена Франция. Своей внушительной внешностью, открытым и энергичным лицом, врожденным достоинством и изяществом манер, трезвостью своей речи генерал Шанзи блестяще олицетворял лучшие свойства французского характера.

Торжественное богослужение сосредоточивает мое внимание на усопшем, посиневшее лицо которого, освещаемое колеблющимся светом свечей, кажется трагическим: по православному обычаю гроб открыт.

Догадываясь о моих мыслях, Вопоэ сказал мне: «Вглядитесь в этого мученика! Он был великим царем и был достоин лучшей судьбы… Он не был блестящим умом, но он был великодушным, благородным и прямым. Он любил свой народ и питал бесконечную жалость к униженным и оскорбленным… Вспомните о его реформах. Петр Великий не совершил большего… вспомните о всех трудностях, которые ему надо было преодолеть, чтобы уничтожить рабство и создать новые основы для сельского хозяйства. Подумайте, что тридцать миллионов человек обязаны ему своим освобождением… А его административные реформы! Ведь он попытался уничтожить чиновничий произвол и социальную несправедливость. В устройстве суда он создал равенство перед законом, установил независимость судей, уничтожил телесные наказания, ввел суд присяжных. А ведь он был непосредственным преемником деспотичного Николая I!.. В иностранной политике созданное им не менее значительно. Он осуществил замыслы Екатерины II о Черном море, он уничтожил унизительные статьи Парижского трактата; он довел московские знамена до берегов Мраморного моря и стен Константинополя; он освободил болгар, он установил русское преобладание в Центральной Азии… И, наконец, в самое утро своего последнего дня он работал над преобразованием, которое должно было превзойти все остальные и которое неминуемо вывело бы Россию на путь мирного западноевропейского развития: он хотел дать конституцию… И в этот день революционеры его убили! Как загадочно-странно перекрещиваются линии истории, и как издевается она над здравым смыслом. Освободитель американских негров Линкольн был также убит. А освобождение негров вызвало в другой части света освобождение крестьян. Александр II не хотел, чтобы Россия оставалась бы единственным христианским государством, в котором существовало бы рабство… Да, быть освободителем небезопасно!».