Мой муж – чудовище

– Подай мне накидку, – распорядилась я. Юфимия заметалась, она не знала, где что лежит, да и я не могла сказать, осталось ли у меня что-то или Летисия собрала все мои вещи, кроме ночных и бальных платьев.

Джеральдина сообразила быстрее, распахнула шкаф, выхватила оттуда летнюю пелерину – достаточно длинную, чтобы я могла под ней скрыть ночное платье, и я, кивнув ей коротко, выбежала из комнаты.

Люди уже говорили где-то в зале, кто-то преувеличенно громко, кто-то, наоборот, очень тихо, я хотела остановиться и послушать, но поняла, что не смогу ничего разобрать.

Первым меня заметил седой, весь заросший бородой крестьянин и поклонился. Следом обернулись и остальные, но за ними я не могла разглядеть, что там, на диване, куда положили женщину.

От лорда Вейтворта я незаметно для всех отворачивалась.

– Кто это? – спросила я прежде, чем мне самой начали задавать вопросы. – Где был мой экипаж?

– В лесу, миледи. Он застрял в снегу.

Голос моего мужа был хриплый, уставший, мне показалось, что лорд Вейтворт и сам с трудом держится на ногах. Но на меня он смотрел внимательно, и хотя я догадывалась, что при слугах он не станет позволять себе никаких вольностей в отношении меня, заставить себя встретиться с ним взглядом было почти невозможно.

– А… – выдохнула я.

– Вашей служанке нужен врач, но я не уверен, что я сейчас смогу послать за ним.

На негнущихся ногах я пошла к дивану, и слуги расступились, пропуская меня. Летисия была без чувств, бледная, рукав платья залит кровью.

– Она ранена? – прошептала я, чувствуя, что обида и злость на нее сменяются состраданием. Впрочем, не настолько сильным, каким оно могло быть, не поступи она так со мной. – В моей комнате две женщины, мне кажется, они смогут ей чем-то помочь.

Я повернулась к Филиппу, а тот сразу кивнул мальчишке-поваренку, и тот исчез.

– Возвращайтесь все, – отрывисто сказал лорд Вейтворт. – Будьте на своих местах. Миледи, – он быстро взглянул на меня, – вы тоже.

Я предполагала, что слуги и крестьяне окажутся расторопнее меня и куда более покладисты. Двое крестьян унесли Летисию – я хотела поговорить с ней, но понимала, что сейчас она вряд ли мне что-то расскажет, – остальные ушли, и мы с моим мужем остались вдвоем.

– К чему это все? – спросила я. – Столько людей в доме? Зачем вы отослали меня? Здесь опасно?

– Я ошибся, миледи. Вышло, что опаснее по пути в безопасное место. Какая ирония.

Я облизала губы.

– Филипп…

– Рассказал мне, что знает. Не слишком помогло. – Мой собеседник усмехнулся, но усмешка его была какой-то механической, больше похожей на гримасу.

Летисия ранена, моя карета оказалась… там, где ее нашел мой муж. Где он был и почему никто не знал, где он был?

– И все же завтра с утра вы снова отправитесь в храм, миледи. Я настаиваю.

«Я никуда отсюда не поеду», – хотела возразить ему я, но слова застряли в горле – не потому, что я сейчас его испугалась, а потому, что мне было важнее узнать, что это за события, как они связаны. И ни к чему было провоцировать его на спор, который можно оставить на утро.

– Как будет угодно, милорд, – кивнула я. У меня практически не осталось сомнений – дорогу заметет к утру так, что вопрос о моем отъезде отпадет сам собой. – Но все эти люди в доме?..

Я придала лицу выражение озабоченности и немного – брезгливости. Если лорд Вейтворт сочтет, что ниже моего достоинства находиться под одной крышей с чернью, – прекрасно.

– Эта мера предосторожности не связана с тем, что случилось в лесу… вчера, – поморщился лорд Вейтворт. – Я был бы признателен вам, миледи, если бы вы вернулись сейчас к себе.

Я запуталась еще больше, но согласно кивнула. Где бы он ни был, кого бы он ни искал, но это я, я не он, выжила в схватке с морозом и снегом, без оружия, без каких-либо навыков, которым его, в отличие от меня, бесспорно, обучили, пока он был в армии. Значит, если мне будет необходимо, я могу превзойти кого-то и в хитрости.

Уже выйдя в коридор, я оглянулась, и лорд Вейтворт, не ожидая этого, не успел спрятать гримасу боли. Мне не показалось, он не просто так хотел остаться один.

– Доброй ночи, милорд, – произнесла я почтительно, как подобает примерной жене, и ему не оставалось ничего больше, как кивнуть мне в ответ.

Джеральдина и Юфимия ушли, но я была не в претензии. Летисии они были нужнее, и если она виновата – пусть предстанет перед королевским судом, если не виновата – пусть расскажет, что случилось. Постель моя не остыла, в комнате было даже немного душно, я сбросила пелерину прямо на пол и легла в кровать.