Мой муж Джон

Несмотря на то что теперь мы сами относились к касте знаменитостей, мы продолжали оставаться наивными, неискушенными детьми, не отличаясь изысканностью манер и особым чувством стиля. Раньше, в Ливерпуле, классно провести вечер означало попить вволю скотча с кока — колой или грушевого сидра в пабе — и то не в обычный день, а под Рождество или на чей — нибудь день рождения. Чаще всего мы ограничивались кокой и пивом, и все. Привычки обедать в ресторанах у нас не было, и только в редких случаях, когда вдруг заводились деньги, мы шли, конечно, не в ресторан, а в закусочную или кафе и заказывали себе курицу с жареной картошкой.

Приехав с Джоном в первый раз в Лондон, мы попросили Брайана помочь нам осмотреться. У него к тому времени уже была симпатичная квартира в престижном районе Белгра — вия, и он, не теряя времени даром, активно осваивал город и знакомился с его лучшими обитателями. Не зная, с чего начать, мы полностью положились на вкус Брайана. Чтобы мы вкусили немного ночного Лондона, он для начала повел нас на ужин в ресторан, который располагался на Эбери — стрит и назывался La Poule аи Pot. Рестораном заправляли два французских гея, шокирующе откровенные декаденты — по крайней мере, нам так показалось. Обстановка вокруг была очень интимной, стены завешены тяжелыми темно — красными и зелеными с позолотой портьерами, в бутылках, служивших подсвечниками, горели свечи, и воск стекал по ним вниз, образуя причудливые скульптуры. Нам там понравилось, хотя в меню, написанном по — французски, мы не могли разобрать ни слова.

Что касалось Брайана, то он был здесь в родной стихии. Гомосексуализм в то время еще находился под запретом, поэтому только в таких местах, как это, где не нужно было скрывать свою ориентацию, он мог расслабиться и не чувствовал себя изгоем. Наоборот, здесь он был членом особого клуба посвященных и одновременно нашим старшим товарищем с изысканными манерами, который показывал нам, наивным и неопытным, как надо жить. И мы в тот вечер предоставили Брайану полное право выбора: он заказал нам французский луковый суп, петуха в вине, грушевый десерт Poire Belle Helene и бутылку Pouilly Fuisse. Ужин был великолепно — благородным и сопровождался добродушными, хотя и несколько вольными шутками наших французских хозяев. Мы с Джоном весь вечер тренировались правильно произносить Pouilly Fuisse, чем очень веселили окружающих.

После того ужина Брайан регулярно брал нас с собой в походы по лондонским злачным местам, поэтому еще до нашего переезда в Уэйбридж мы не единожды имели возможность по достоинству оценить прелести ночной жизни города. Несмотря на частые посещения ночных клубов, ресторанов и вечеринок, мы так и не стали тонкими ценителями изысканной кухни. Джон по — прежнему предпочитал бутерброд с ветчиной или бифштекс любому блюду, приготовленному для него лучшими поварами.

Нашим любимым местом ночных бдений был клуб Ad Lib. Он располагался на верхнем этаже здания, куда из холла вас доставлял лифт, спрятанный за потайной неприметной дверью. Клуб был оформлен в минималистском стиле, вокруг находящейся в центре зала танцплощадки стояли мягкие узкие диванчики с подушками и длинные низкие столики.

Всю ночь клуб жужжал, как улей, и время от времени сюда захаживали знаменитости. Мы танцевали, пили и болтали с местными завсегдатаями — поющими близнецами Полом и Барри Райанами, нашими старыми ливерпульскими друзьями Фредди и Джерри, выступавшими в составах своих групп Dreamers и Pacemakers, здесь появлялись и музыканты из ансамблей The Who, Rolling Stones, Animals, а также певец Джорджи Фэйм. Встречаясь с барабанщиком группы The Who где бы то ни было, мы тут же заводили возвышенные философские беседы. Несмотря на свой имидж безумного рокера, Кейт Мун оказался очень серьезным и тонким человеком, и лет десять спустя я искренне оплакивала его преждевременную смерть.

После долгого ночного загула, уже на рассвете, мы отправлялись домой, как правило, вместе с Джорджем и Патти или с Ринго и Морин. Мы просили водителя остановить нас где — нибудь в придорожном кафе, съедали там мясной пирог и успевали вернуться домой как раз к тому времени, когда мне надо было отводить Джулиана в детский сад. После этого я падала в постель и несколько часов спала как убитая.

Среди наших излюбленных клубов были также Scotch of St. James, Samantha и Bag o'Nails. Последний мы посещали особенно часто. По контрасту с Ad Lib, он был оформлен преимущественно в темных тонах, с канделябрами в углах и глубокими, массивными диванами. Самым же привлекательным было то, что всю ночь здесь подавали багеты с мясом и луком: после записи парни обычно умирали от голода, так что они заказывали себе целую гору и жадно вгрызались в них.