Мой муж — Господин

А потом появился сексуальный миллиардер и заставил тебя делать вещи, о которых ты и не подозревала, что хочешь.

Мне казалось, что я начала сдавать позиции в бою, в котором мне не суждено было выиграть. Я не хотела, чтобы это превратилось в политику. Даже если так и было, то мне нечего было стесняться. В конечном итоге, это мой выбор.

Я доказала это в самый первый день, в первые минуты после нашего прибытия. Он говорил мне, что держит все под контролем, но я знала, что это было не больше, чем просто фантазия. В тот момент, когда я разыграла ту сценку и направилась к двери, все стало ясно. Карты были в моих руках. Он хотел этого, только если я отдамся ему добровольно.

Когда он в первый раз пытался поспорить со мной по поводу своего альтруизма во всем этом, я практически засмеялась ему в лицо. Но теперь понимаю. Все было не так уж бескорыстно. Он получал удовольствие только потому, что мне это тоже нравилось.

Была часть меня, о существовании которой я даже не подозревала, которую приходилось подавлять просто для того, чтобы выжить. Большинство людей так делали. Беспомощная часть, сомневающаяся, желающая преклониться перед чьей-то властью. Быть лидером, а не последователем. Но не каждый может быть лидером, не все время.

Если я собиралась следовать за кем-то, то могла найти кого-то намного хуже Бенджамина Чейза.

— Я не хочу останавливаться, — сказала я ему. — Но думаю, нам нужно прояснить некоторые вещи, прежде чем продолжать.

Он медленно кивнул.

— Правильно, — сказал он. — Спонтанность — это весело, но она также может привести к плохому концу, — он улыбнулся слегка смущенно. — Я просто не хотел спугнуть тебя, предлагая какой-то контракт или список желаний и запретов. Это не всегда нужно. Можно просто поговорить.

Я прочистила горло и посмотрела на него.

— То есть, нам не нужно заверять это нотариально?

Он усмехнулся, а тем временем мой мозг, мой глупый гиперактивный мозг, не мог не бродить в направлении мыслей о тех документах, которые нужно было заверить. Например, свидетельство о разводе.

Мое сердце сжалось в груди. Мне уже казалось, что что-то внутри меня сломалось.

А мы еще даже не женаты.

— Ты привез что-то, не так ли? — я беспечно махнула рукой. — Ну, знаешь… приспособления. Игрушки. Не знаю, как ты их называешь.

Я представила себе это, или на его щеках действительно появился лишний румянец?

— Да, — сказал он. — Если хочешь, можешь…

— Посмотреть на них, — закончила я. — С этого и начнем. Если у меня появятся вопросы, я просто…

— Да, — произнес он, вставая. — Я, эм, пойду принесу их.

Я встала.

— Может, лучше не в гостиной? — предложила я немного нерешительно.

— Не хочу, чтобы тебе казалось, что я давлю на тебя, — сказал он. — Но если ты считаешь, что спальня не будет слишком, эм…

В этом доме нет ни единой комнаты, в которой я бы не представляла, как ты трахаешь меня.

Я покраснела. Сейчас было не подходящее время для этого разговора.

— Все будет хорошо, — пообещала я. — Ведите, мистер Чейз.

Он бросил на меня взгляд через плечо с не читаемым выражением на лице. Спустя мгновение я последовала за ним вверх по лестнице, пытаясь оторвать глаза от плотных мышц его задницы, сжимающихся под шикарно сидящими джинсами. Я думала, что он больше всего нравится мне в костюмах, но повседневная одежда была великолепным пропуском в совершенно другой мир.

На нем все выглядело шикарно. Мне стало интересно, надел бы он наряд, который бы я выбрала для него. Двустороннее ли это соглашение? Что, если я захочу нарядить его под стать моей фантазии — например, профессором или священником?

Все мое тело мгновенно начало гореть. Как это вообще пришло мне на ум? У меня не было никаких… фетишей. По крайней мере, я думала, что не было.

И все же нельзя было отрицать, что неплохая пара очков или хорошо сидящая ряса выглядели бы очень горячо. Возможно, мы сможем поговорить об этом позже. Но я ни за что не наряжусь монашкой. Возможно, непослушной ученицей католической школы… эй, это подойдет под оба сценария.

Я почувствовала неуверенность, а легкое покалывание в животе говорило о том, что это быстро могло перерасти в нечто другое. Возможно, остаться в гостиной было лучшим вариантом. У нас там не было секса — еще. Кухня, пожалуй, наименее сексуальная комната в обычном доме, отпала сразу. По очевидным причинам. Я уже никогда больше не смогу спокойно смотреть на кухонную стойку без воспоминаний о его языке, зарытом между моих складок.