Мой муж Одиссей Лаэртид

А потом аэд запел о битве, в которой Одиссей остался один на один с множеством вражеских воинов и ему неоткуда было ждать помощи. Я сидела, стиснув руки, и слезы лились по моим щекам — я не стыдилась их. Я думала о том, что вот, я посмела мысленно упрекать своего возлюбленного супруга и его покровительницу Афину, боги услышали это и в наказание мне послали ему погибель под стенами Илиона. Он сражался как лев, он убил множество троянцев, но один из врагов, по имени Сок, пробил своей пикой щит Одиссея, и острие вошло между ребер. Хлынула черная кровь — когда аэд пел об этом, я думала, что сейчас потеряю сознание. Но — благодарение богам — рана оказалась не тяжелой, и копье Одиссея пронзило Сока. Мой муж одолел в тот день еще многих троянцев, а потом Аякс Теламонид и Менелай услышали зов Одиссея, пришли к нему на помощь и вывели его из битвы.

Когда аэд закончил петь, я кинулась наверх, в свою спальню, и возблагодарила Афину. Я обещала принести ей богатые жертвы, только бы она и дальше хранила Одиссея. Я прикажу, чтобы Евринома отобрала для ее храма пять лучших золотых кубков из наших сундуков. Я попрошу отца и брата, чтобы они нашли самую красивую телку в моих стадах, вызолотили ей рога, осыпали ее ячменем и закололи на жертвеннике. О Афина! Храни моего мужа! Пусть он вернется домой живой и невредимый! Ведь до конца войны осталось так недолго!

Тот мускулистой рукой за его подбородок схватился

И собирался молить. Но мечом Диомед размахнулся,

Прямо по шее ударил и оба рассек сухожилья.

В пыль голова покатилась, еще бормотать продолжая.

Сняли с его головы хорьковую шапку герои,

Волчью шкуру забрали, копье и лук изогнутый.

Все это поднял высоко Афине добычнице к небу

Царь Одиссей богоравный и, жарко моляся, воскликнул:

«Радуйся жертве, Афина! Тебе мы всегда на Олимпе

Первой меж всеми дары принесем! Но еще, о богиня,

Нас проводи до фракийских мужей, к их коням и ночлегу!»

Гомер. Илиада

Мне стыдно признаться, но иногда мне бывает жалко кого-то из троянцев, хотя это враги ахейцев и моего мужа. Особенно жалко Гектора, его жену Андромаху и маленького сына Астианакта. Аэд пел о том, как они прощались у Скейских ворот Трои незадолго до гибели Гектора. Отец и семеро братьев Андромахи уже пали от руки Ахиллеса в день, когда ахейцы взяли ее родной город — Фиву Плакийскую в Троаде. И теперь ее любимому мужу тоже предстояло погибнуть — Троя была обречена, и Андромаха знала это. Понимала она и то, что после падения города станет рабыней кого-то из ахейских вождей.

Андромаха умоляла мужа поберечь себя, но Гектор привык биться в передних рядах и готов был снова исполнить свой долг — ведь он был одним из главных защитников Трои. Он знал, что идет на смерть, и мечтал лишь об одном: погибнуть раньше, чем увидит, как его жену и сына уводят в рабство... Невозможно было без слез слушать об этом...

Потом аэд пел о поединке Гектора и Ахиллеса и о том, как Андромаха, еще не зная о гибели мужа, готовила для него горячую ванну, чтобы он мог смыть пот и кровь, возвратившись с поля боя. А в это время Ахиллес уже волочил по земле тело Гектора, привязав его к своей колеснице, и Андромаха, взбежавшая на башню, увидела, как окровавленная голова ее мужа бьется в пыли...

Я не могу не радоваться победе Ахиллеса, но как мне не пожалеть Андромаху и несчастного Астианакта! Что станет с ними, когда Троя падет? Если при разделе добычи они достанутся Одиссею, я постараюсь позаботиться о них и отослать на ее родину, к деду — он, кажется, еще жив... Если, конечно, муж позволит.

Корзина 6

... Добродетель мою — мой вид и наружность —

Боги сгубили с тех пор, как пошли аргивяне походом

На Илион, а меж них и мой муж Одиссей находился.

Если б, вернувшись домой, заботой меня окружил он,

Больше б я славы имела, и было б все много прекрасней.

В горе теперь я.Как много мне бед божество ниспослало!

Гомер. Одиссея

Вот я и заканчиваю писать свои таблички. Я рассказала обо всем, что произошло со мной и моим мужем за десять лет войны, и даже вспомнила о тех небогатых событиями годах, которые этому предшествовали. Война идет к концу. А я в своих записках дошла до сегодняшнего дня. Все говорят, что не пройдет и двух-трех месяцев, как Троя падет и наши воины вернутся домой. Я встречу любимого мужа, и мне станет не до табличек. Ведь лишь тоска и одиночество могут толкнуть человека на то, чтобы заниматься таким странным делом, как письмо. Впрочем, раз уж я затеялась с этим, мне хочется достойно завершить начатое — рассказать о том, как Одиссей вернется домой. А когда он поведает мне о гибели Илиона, я напишу последнюю табличку с его слов. Ведь еще неизвестно, что будут петь аэды о падении Трои. А мой муж, я верю, расскажет мне всю правду.

Не знаю, сохранятся ли мои таблички в веках. Но если ты читаешь их сейчас, значит — они остались целы, и это радует меня...