Мой наркотик (СИ)

Он не садится рядом, а падает в мои объятия. Слезы, только подсохшие на щеках, новым потоком полились из глаз. Он цеплялся за мои плечи, прятался у ключиц, вздрагивал всем телом от рыданий. Я накрыл нас двоих пледом и теснее прижал мальчишку к себе. Кости начинало ломить, в голове шумело, но внутри воцарилось нечто подобное миру. Мне стало не важно, что нас ждет впереди, не важно, кем я был прежде, главное в этот момент сосредоточилось в моих объятиях, хлюпало носом и оставляло влажные поцелуи на шее.

– Как же я испугался, Паша, – еле слышно выдавил Ваня. – У меня внутри все оборвалось. Вспомнил про тот случай с вечеринкой и тебя на полу… Я не смогу это пережить еще раз.

– Я знаю, солнышко, – шепчу в округлое ушко и продолжаю гладить подрагивающую спину. – Ты даже представить не можешь, как страшно мне. Не хочу взваливать непосильную ношу, но, кроме тебя, у меня никого нет. И если я тебя потеряю, то просто не смогу больше жить.

Он отстраняется и смотрит на меня своими огромными от слез шоколадными глазами. Кончик носа покраснел, медные волосы в беспорядке, влажные губы подрагивают. Мне чудится, что он не может поверить в услышанное, как будто я сделал открытие. Возникает мысль, что о своей любви нужно говорить ему чаще. Вытираю мокрые щеки и тепло улыбаюсь ему. Пожалуй, он самое лучшее, что когда-либо случалось в моей жизни. Хорошо, что у меня хватило ума его не упустить. Ваня гладит мои щеки в ответ и хмурит брови:

– Ты горячий.

– У меня температура, – киваю в ответ. – Простыл вчера под дождем.

– Лекарства какие-нибудь принимал?

– Да, просто еще не подействовали. Как родители отнеслись к переезду?

Темные Ванькины брови стали домиком. Он опустил глаза и закусил нижнюю губу. Тонкие пальчики принялись ковырять принт на моей футболке, изо рта вырвался протяжный вздох:

– Плохо отнеслись.

– Совсем?

– Мы поругались. Отец велел не возвращаться, пока я с тобой, – на грани слышимости отвечает Ваня.

– Детка, мне очень жаль, – бормочу я, совершенно не зная, что еще можно сказать.

– Мне нужно будет устроиться на работу.

– Не выдумывай, я смогу нас обеспечить. На работу хожу исправно, – хмыкаю я и усаживаюсь удобнее. – Саня не нарадуется. А ты будешь продолжать учиться и наверстывать упущенное. Когда следующий экзамен?

– Во вторник, – улыбаясь отвечает Ваня, но вновь опускает взгляд. – Я только учебники и смог взять с собой.

– Я уже говорил, все можно купить. А родители отойдут скоро, они у тебя мировые, – успокаиваю своего мальчика, продолжая смотреть в его выразительные глаза. Они так близко, что можно рассмотреть каждую крапинку и черточку в них. Запах его тела обволакивает, как будто я упал в сладкий нектар. И впервые за долгое время чувствую сильное возбуждение. Не собирался изначально накидываться на него и тащить в постель, но организму не прикажешь: он восстанавливался и требовал секса. – Я очень скучал, – доверительно сообщаю я.

– Я тоже.

Порывисто прижимаю парня к себе и впиваюсь в губы жадным поцелуем. Ваня отвечает мне с не меньшим пылом, обнимая за шею, встречая мой настойчивый язык своим. Подхватываю его под попу и усаживаю к себе на колени, оглаживаю спину и забираюсь под футболку. В голове нещадно шумит, перед глазами все кружится. Возможно, это температура сказывается, но мне совершенно все равно – возбуждение бьет в голову кувалдой и больно сдавливает пах. Откидываю плед и снимаю с парнишки футболку. Хочу быть ближе к нему, ощутить гладкость его кожи, проникнуть во все потаенные места. Отрываюсь от губ и спускаюсь на шею. Целую каждый ее сантиметр, покусываю и втягиваю в рот. Знаю, у него останутся синяки и засосы от моих ласк, но не в силах себя контролировать. Я бы поимел его прямо на диване, если бы смазка не была в тумбочке у кровати. Резко отстраняюсь и тяну Ваню за собой. Он ошеломлён происходящим и слепо следует за мной. Кажется, он и дорогу не разобрал, как упал на широкую кровать и потянулся ко мне. Достаю из тумбочки все необходимое и бросаю рядом. Дрожащими руками расстегиваю его и свои джинсы. Путаясь в штанинах, раздеваю нас и устраиваюсь между раздвинутых ног.

– Давно секса не было? – спрашиваю я, раскрывая презерватив.

– Больше полугода, – отвечает Ваня, странно глядя на меня.

Я пораженно замираю, осознавая, что, кроме меня, у него никого не было. В груди разливается тепло жарче, чем от любого наркотика. Наклоняюсь к нему и нежно целую истерзанные мною губы:

– Мой маленький мальчик, прости, но я не смогу быть аккуратным сейчас.

– Я тоже тебя очень хочу, – горячо шепчет он в ответ.