Мой (не)ласковый зверь

Фокс опустила пистолет и пошла к аэролету. Потоптавшись на месте, я все же отправилась за ней. А внутри тихонько кипела ревность. Даже сейчас – перепачканная, со всклоченными волосами и поплывшим макияжем, – Фокс выглядела на все сто. От нее веяло силой и уверенностью в себе. Она знала, чего стоит.

К сожалению, я тоже. И до нее мне еще работать и работать.

Стоило нам приблизиться – и дверцы машины открылись, являя нам обитый вишнёвой кожей салон.

– Какая вульгарщина, – хмыкнула Фокс, но быстренько нырнула внутрь.

– Это не самая лучшая идея, – пробормотала я.

– Знаю, Ни-ка. Но так нужно. Веришь мне?

В любое другое время я бы ответила согласием быстрее, чем успела подумать. Берг был моим всем. И любовником, и другом. А сейчас? Этот вопрос тревожил больше, чем хотелось бы.

Поэтому я молча последовала за Фокс.

Альфа сел на водительское сидение. Пощелкал кнопками и выдал ожидаемое:

– Пристегнитесь. Мозги аэролета взломаны.

Фокс отреагировала совершенно буднично: лязгнула застежкой ремня и выдала неизменно-саркастичное:

– А ты рассчитывал на другое?

Я же снова промолчала. Но в животе скрутился неприятный свинцовый комок. Что мешает Марии направить аэролет в ближайшее здание? Это ведь она спустила нас сюда… Берг коротко рассказал, что машина просто перестала слушаться.

Но если подумать логически… Хотя какая, к черту, тут может быть логика? Мы плясали под дудку сумасшедшей бабенки, и я вообще не понимала, почему она нас не прибила в самом начале.

Машина дрогнула и мягко оторвалась от земли. Пролетела несколько десятков футов вверх и опять замерла.

Я испуганно охнула. Но альфа оставался спокоен. И Фокс тоже – женщина со скучающим видом рассматривала унылый заводской пейзаж. Кругом разруха и пыль, сплошная серость. Безнадега.

Аэролет вновь ожил. И снова наш полет составлял лишь несколько метров – до ближайшей мало-мальски пригодной площадки. А потом снова.

Берг осторожничал. Пробирался вверх максимально безопасным путем, чтобы падение не стало фатальным, но…

Всегда есть это чертово «но».

Перед выходом, маячившим над головой, распахнулся огромный провал. Завод был как будто разрублен или взорван – так делали, чтобы удержать пленников внутри. Перебраться можно лишь по воздуху.

– Давай уже не томи, – подала голос Фокс. – Мы или разобьёмся к чертовой матери, или выживем.

Мой уничтожающий взгляд женщина, естественно, проигнорировала.

– Берг, – позвала я альфу, но ответа не получила.

Зато увидела, как крепко он стиснул руль. А потом нажал на педаль газа.

Машина подпрыгнула вверх и рванула к выходу.

* * *

Ни хрена хорошего он не ждал. Да вообще, сидя в этой консервной банке, ничего не ждал.

Мария опять «играла». Давным-давно люди в ее сознании превратились в кукол.

С ними можно делать что угодно: наряжать, заботиться или… ломать.

Уродовать, как того несчастного, чей труп сейчас лежал на дне грязного канала. Михаил примерно знал, какие эксперименты ставили над мужчиной, и ни один из них не был приятным.

Сам по себе переход – болезненная штука, а если он проходит с нарушениями, то от человеческого сознания остается жуткая имитация. Примерно, как у Марии. Жаль что они с отцом заметили это слишком поздно.

Или не хотели замечать.

Когда кого-то любишь, неважно – друг это, родственник или вторая половина, – закрываешь глаза на многие вещи.

А если к тому же мечтаешь оправдаться перед самим собой, то становишься совершенно слепым.

Мария это знала. В ее перекрученном и вывернутом наизнанку сознании на редкость мирно существовали отсутствие логики и эмпатия. Она понимала чувства других и любила их использовать.

А десять лет, проведенных в закрытой клинике, научили обходить любые психологические ловушки.

Поэтому иногда ему приходилось отступать. Делать вид, что он беспомощен и готов принять ситуацию. Как сейчас.

Михаил мягко потянул руль на себя, проверяя управление машиной. Пока еще работало. До площадки оставалось несколько десятков футов, но в любой момент двигатели могли выключиться.

Или нет.

Аэролет мягко приземлился на площадку и двинулся дальше.

Позади раздался облегченный вздох – Ника всегда выражала эмоции ярко, а вот он не разделял оптимизма пары.

Нутром чуял: Мария им что-то приготовила. Ни хрена не радостное. А насколько отвратительное – он понял спустя жалких полчаса.

– Мих, куда ты нас тащишь? – первой подала голос Аманда.

– Сам бы хотел знать. Аэролет только что переключился на внешнее управление.

Фокс забористо выругалась, а от Ники опять потянуло напряжением и паникой. Зверь внутри тихонько заскулил. Требовал утешить пару немедленно, но приходилось вести себя смирно. Пока игра идет по правилам Марии. Пусть наслаждается.

Машина, до этого летевшая прямым курсом к центральному входу «Бионики», спланировала вниз. Острые шпили его детища исчезли, и перед лобовым стеклом скоро показались глухие бетонные стены складов и технических залов, где проходили демонстрации.

Аэролет приземлился на одну из площадок и распахнул двери.

Михаила не надо было просить дважды, как и Нику с Амандой. Девушки очутились снаружи быстрее, чем он.