Мой (не)ласковый зверь

– …Я вообще-то старалась. Приготовила так много интересного, а ты опять обманываешь. Ты всегда меня обманывал!

Не знаю, как это у Берга получалось, но зверь всем видом продемонстрировал крайнее презрение к визгам сумасшедшей.

Опустившись на все четыре конечности – у меня язык не поворачивался назвать их лапами, – Берг шумно потянул носом, насторожил уши и неторопливо двинулся вперед по коридору.

Нам с Фокс ничего не оставалось, кроме как идти за ним.

– Не нравится мне эта тишина, – подозрительно проворчала Фокс. – Сраный музей…

Лаборатория действительно напоминала выставочный зал. Всюду блестели медкапсулы, красовались новенькие медицинские роботы… Красиво, но все равно страшно!

Вдруг сейчас в нас полетит очередь из зарядов? Или вот та штука со скальпелем взбесится и попытается напасть?

Пока мы продвинулись вглубь зала на жалкий десяток футов, с меня сошло семь потов! Даже в Черном Секторе не было так страшно… черт знает, почему… Привыкла, что ли?

Мысли лихорадочно проскакивали в голове одна за другой. Я не знала, чего ожидать. Боялась каждого шага и охотно залезла бы Бергу на руки и спряталась от всего мира.

Я делала так в Черном Секторе каждую ночь. Прижималась крепко-крепко, утыкалась носом между шеей и плечом и засыпала под мерное урчание зверя или тихий рокот новой истории. И сейчас этого так не хватало!

Очередные двери с шипением разъехались в стороны. И за ними опять было пусто!

Но Берг почему-то остановился. С шумом потянул воздух, а потом метнулся в сторону, сдернул со стены стенд и бросил его в дверной проем.

На пол упало несколько обгорелых кусков. А мне в который раз подурнело. Вместо пластика могли быть мы!

– Как примитивно, – хмыкнула Фокс, и в этот раз ответом ей стало нехорошее молчание.

Кажется, Мария бесилась. Я нутром это чувствовала… Ох, только бы Джэс не пострадала.

Зверь еще раз обнюхал проем, а потом двинул лапой по стенке так, что образовалась вмятина. Часть коридора тут же погрузилась во тьму.

А я только головой покачала – перебить энергокабели – это надо уметь. Но не все же сестричке Берга развлекаться.

Следующие сто метров прошли без приключений.

Мы медленно, но упорно продвигались в центр лаборатории, где находилась стеклянная шахта лифта.

– Может, лучше через черный вход? – рискнула я открыть рот.

Мой шепот прозвучал громче выстрела. Но все равно ужасно жалко… по-детски.

– Может, и лучше, – как всегда едко ответила Фокс. – Но Мих знает, что делает. Я надеюсь, – она адресовала последнюю фразу альфе.

Тот и ухом не повел. Крадучись приблизился к шахте и обежал ее по кругу, опять что-то вынюхивал.

Потом встал на задние лапы. Или ноги? Я до сих пор затруднялась дать этому правильное название.

А зверь ткнул когтем рядом с панелью, и в воздухе засверкала другая – голографическая.

Из динамиков раздалось злое шипение. Как будто гадюке на хвост наступили.

– Нечестно, братик, нечестно…

И Мария опять замолкла.

А мне вдруг нестерпимо захотелось добраться до этой твари и выпустить ей в голову весь заряд, чтобы от башки ничего не осталось.

Насколько нужно быть больной, чтобы организовать все это?! Я даже представить боялась…

Лифт бесшумно распахнул двери, и альфа первым забрался внутрь. Снова долго принюхивался и лишь потом коротко зарычал.

Фокс рванула вперед, как будто только этого и ждала. А мне, как всегда, пришлось замыкать шествие.

Оставалось молиться, чтобы кабина не сорвалась вниз. И верить, что Берг знает, как все это распутать с наименьшими потерями…

Глава 19

Каждый шаг вел их прямиком в ловушку.

Мария подозрительно легко спускала все его выходки. Зверь был доволен, но Михаил не позволял себе и крупицы лишнего оптимизма. Еще не время. Но какой же горькой может оказаться победа. Если это вообще можно так назвать.

Зверь нетерпеливо щелкнул клыками.

Он-то как раз рассчитывал убрать Марию навсегда. А ему – человеку – становилось от этого тошно до чертиков.

Мария ведь ни в чем не виновата. Если бы не та детская шалость – черт бы ее побрал, – сейчас бы рядом была энергичная м вполне вменяемая девушка. Родная кровь, о которой он заботился с самого детства. Когда умерла мать, они стали опорой друг для друга. А теперь… Теперь предстояло поставить точку. То, что сидело в главном офисе «Бионики», давно не его Мариша.

Он понимал это мозгами, но никак не мог принять сердцем.

Прав был отец, когда однажды под хмелем заявил, что Мария справилась бы с «Бионикой» лучше.

Она с детства была к этому расположена. За внешней мягкостью прятался стальной стержень. А Михаил никогда не завидовал. Он умел защищать лучше, чем давить неугодных. Но у жизни хреновое чувство юмора.

Лифт мягко остановился и распахнул двери.

Ника, стоявшая за его спиной, сдавленно охнула. Мария сидела на его рабочем столе, а рядом на коленях стояла Джэс. Один из охранников держал дуло пистолета у затылка девушки.

– Привет-привет, – широко улыбнулась сестра.

И ведь выглядела нормально. Никаких дерганых движений, голос мягкий, словно они сейчас хорошо проводят время за чашкой кофе, а не стоят друг против друга с взаимным желанием убивать.

– Отпусти ее!