Мой (не)любимый братец

Я резко развернулась – скрестив руки на груди и прислонившись к косяку, на пороге стоял Лёха и удивленно на меня смотрел.

– Вот так сюрприз, – протянул он и, не отводя глаз, стал медленно закрывать дверь.

Я почувствовала себя мышью загнанной кошкой в угол. Напружинившись и сжавшись в клубок, наблюдала, как просвет в коридор становится все уже и уже.

«Пора валить!» – наконец-то сообразила и соскочила с кровати, не забыв прихватить планшет.

Бросилась к двери и попыталась прошмыгнуть в оставшуюся щель, но наткнулась на преградившую дорогу руку.

– Кажется, ты прихватила кое-что мое, – он старался заглянуть мне за спину, а я… я смотрела на его губы. Чуть бледноватые, они казались твердыми и двигались очень странно, будто Лешке трудно произносить слова. Скорее всего, отвык от нашей артикуляции.

Губы медленно приближались – это Лёха тянулся за планшетом, который я прятала за спиной. Его дыхание уже коснулось щеки, и мои глаза сами собой захлопнулись, а губы приоткрылись.

Господи, какой позор. Леха же меня потом задразнит так, что захочется провалиться сквозь землю. К тому же еще дрожу.

«Юлька. Соберись!» – приказала я себе и невероятным усилием воли открыла глаза и утонула в карей бездне.

Леха медленно скользил взглядом по моему лицу. Меня никто не удерживал, я бы убежала, если бы смогла, но ноги отказывались слушаться и вообще подгибались. Кажется, я забыла как дышать, а карий взгляд тем временем снова вернулся к моим глазам, и Леха, медленно наклонившись, вытащил забрал планшет. И вовремя, иначе я бы его просто уронила. Куда-то положил его и сделал шаг ко мне. Я отступила. Он снова приблизился, и я опять отступила. Вот так, сохраняя то незначительное расстояние, что еще нас разделяло, мы двигались, пока я уткнулась в кровать. Лешка легонько толкнул, и я шлепнулась на матрац. Лёха сразу же навис надо мной опираясь на руки.

– Вот ты и попалась, – шепнул он прямо в мои полуоткрытые губы.

Что попалась? Куда попа?..

Мысль оборвалась на середине и утонула в тумане, когда горячий язык, раздвинув мои зубы, скользнул в рот. Ощущения напоминали те чувства, которые я испытывала, когда тонула: так же не хватало воздуха, кружилась голова, а перед глазами плясали разноцветные пятна. Не в состоянии думать, я поддалась инстинктам и цеплялась за крепкую шею, за широкие плечи и жадно хватала воздух вместе с его губами. Упругими и одновременно мягкими с горьковатым привкусом кофе. Но чем дольше длился поцелуй, чем глубже он становился, тем больше мне не его не хватало. Я задыхалась и еще теснее прижималась к Лёхе, потому что только он был в состоянии помочь выбраться из захлестнувшей меня стихии. Теперь я уже не только руками прижимала его к себе, но и ногами. Я вжималась в него в поисках спасения, но при этом тонула еще быстрее.

Одежда тянула на дно, и мы поспешно избавились сначала от футболок, а затем и от брюк с шортами.

Разговоры были лишними, или же мы оба понимали, что стоит сказать хоть слово, и снова разругаемся. Поэтому полную тишину нарушало лишь наше шумное дыхание и звуки поцелуев. Всю взаимную агрессию, возрождающуюся каждый раз, стоило нам оказаться в зоне видимости друг друга, мы направляли на ласки и предавались им с тем же пылом и азартом, с которым когда-то ругались и дрались. А Леха только вздрагивал, когда мои ногти оставляли глубокие борозды на его спине, и словно в отместку прикусывал мой сосок, отчего я забывала обо всем и выгибалась ему навстречу.

Меня уже трясло, словно я по глупости взялась за оголенный провод. Каждая часть тела пульсировала и трепетала от напряженного нетерпения, а Лёха, по своему обыкновению, не спешил удовлетворить мое желание. Он продолжал играть и дразнить меня, до тех пор, пока я сама не начала ерзать, чтобы он наконец вошел в меня.

Только после этого паршивец перевернул меня на живот, предоставив вместо своей спины терзать и впиваться зубами в подушку, а заодно и глушить подвывания, чтобы родители не услышали наш новый способ вести войну.

Атака встречала атаку. Вместо перестрелки было наше прерывистое дыхание, а оргазм взрывами следовал за оргазмом. Нас обоих пленила и разбила страсть. В этой войне не было проигравших. Мы оба стали победителями. Уставшими, еле поводящими дыхание, но победителями.

Леха скатился с меня и, опираясь на руку, продолжал наблюдать. Я чувствовала, как от тяжелого дыхания резко поднимается его грудь. Ощущала скользящий по мне пристальный взгляд, а сама себе напоминала растекшееся желе. Лень было даже прикрыться одеялом, перевернуться на спину. Сил хватило только на то, чтобы согнуть в колене ногу и помахивать в воздухе ступней, остужая чересчур разгоряченное тело.

Нега и идиллия закончились внезапно, вместе с тишиной. Ну кто его вечно тянет за язык?

– И кто же был до меня? – закончив меня изучать, поинтересовался слишком любознательный братец.

Вот, казалось бы, какое его собачье дело? Томную расслабленность как ветром сдуло, и во мне снова проснулась агрессивность.