Мой (не)любимый чародей

Она обвела меня внимательным взглядом и для пущей верности потрогала, а затем, повернувшись в сторону парней, начала осматривать их. После этого мама брезгливо скривилась, когда увидела плетение на глазах Артура, но неожиданно злобно расхохоталась, произнеся очень странные слова:

— Сумасшедшая! Даже собственного сына поместила в подземелье! Ничего святого! Впрочем, что я? Алексей, ты плохо выглядишь. Вот, держи, выпей. Мерзкое на вкус, но придаст тебе сил. А то мы рискуем не дойти до выхода.

Затем мама сняла просторное, мешковатое худи и бросила его на кровать, оставшись в черной футболке, сверху которой на талии был застегнут широкий кожаный пояс с кучей мелких отсеков с пробирками разного цвета. Я обвела маму взглядом и оценила ее прикид. Кожаные легинсы, высокие сапоги на шнуровке, а волосы собраны в тугую косу. Сейчас она мне напоминала воительницу.

— Ма-а-м? Ты ведь не одна? — спросила я, но уже предположила худшее.

— Одна, — строго припечатала мама, и я замолчала, искреннее растерявшись. — Алексей, не стой! Пей! — скомандовала она, и парень подчинился. — Лис, теперь ты, — мать достала знакомое бледно-розовое зелье и дала мне. Я без раздумий выпила его. — Артур, ты как? Кроме слепоты есть слабость и головная боль?

— Нет, меня просто скрутили и надели мешок на голову, а потом ослепили.

Мама фыркнула, и злая усмешка зазмеилась на ее полных губах.

— Вы ведь не мою мать имели в виду? — спросил Артур то, о чем я не успела спросить вслух.

— О ней, мальчик. Мне жаль тебе это говорить. Но думаю, что ты уже достаточно взрослый, чтобы знать правду. А принимать ее или нет — дело твое, но от отрицания фактов суть не изменится. Не знаю, как мать, но, как человек, Изольда — полное ничтожество. А как ведьма, весьма предприимчивая, изворотливая и беспринципная. Впрочем, ее характеристику можно продолжать бесконечно. Подумай, почему только тебя наградили заклинанием слепоты? — моя родительница прислонилась к стене, а потом взглянула на наручные часы.

— Чтобы я не узнал главного организатора похищения? — понуро предположил Артур.

— Именно, — кивнула мама.

— Но как же Руслана? Как вы попали сюда? И где мы?

Снова горький смешок матери заставил меня поежиться. Я чувствовала, что сейчас узнаю то, что изменит всю мою жизнь. Так и есть. Мама посмотрела на меня, а в глазах ее было столько затаенной боли, что мне самой это передалось.

— У нас есть немного времени на беседу, прежде чем зелья подействуют. Слепоту я снять не смогу, только на улице, когда сможем пользоваться силами. Присаживайтесь пока, молодые люди, — она подбородком указала нам с Лексом на кровать, а сама так и продолжила стоять у стены.

— Мы в подвале вашего загородного коттеджа, — Артур дернулся от осознания, где мы находимся. — Русланы тут нет, подвал я осмотрела. Отвечу сразу на ваши вопросы. Как я узнала, что вы тут? Изольда не изменяет своим привычкам, поэтому я нашла вас быстро. Про экранированные стены подвала и частично дома тоже хорошо знаю не понаслышке, — боль и злость тесно переплелись в ее голосе. — Сама была в этой камере и провела здесь три долгих дня, которые перевернули всю мою жизнь. Ты знал, Артур, что твоя мать не гнушается выжиганием каналов? Не знаю, причастна ли она к массовым случаям, в том числе и в университете. Но именно на мне более двадцати лет назад она тоже решила поэкспериментировать.

— Что? Но ведь ты… — я вскочила на ноги, а руки затряслись от злости.

— Сядь, милая, — ласково проговорила мама и наградила меня таким знакомым любящим и теплым взглядом.

Парни молчали и не перебивали. Даже Артур на удивление не спорил, а молча слушал.

— Не знаю, где она взяла слова заклинания. Да это уже неважно, — мама тяжело вздохнула и лишь на миг отвела взгляд, собираясь с мыслями.— Когда меня похитили и притащили сюда, я уже была беременна. И как я ни умоляла ее не делать задуманного, она не остановилась. Изольда, даже не моргнув глазом, применила ко мне плетение и выжгла все магические каналы. Я так боялась, что после этого потеряю тебя… — мама проглотила комок, образовавшийся в горле, как и я.

Я была в ужасе от ее признания.

— Но ведь ты ведьма? Я видела, как ты пользуешься магией? — запинаясь, выдавила из себя я.

— Ведьма. Только благодаря тебе, милая. Ты забрала всё на себя. Уже тогда, будучи маленькой крошкой, ты спасла меня и мою сущность, но какой ценой. И сколько я не вспоминала бы тот ужас, что испытала. Но знай, я, не задумываясь, отдала бы все свои силы тебе.

— О боже мой... — я прижала ладонь ко рту, силясь не завопить.

Я видела, что глаза мамы начали блестеть от непролитых слез. Она любила меня и никогда не предавала.

— Так, значит, ты пыталась вылечить меня? А не травила? — прошептала я.

— Да, девочка моя, — покачала мама головой и грустно улыбнулась.

— А медальон, блокирующий силы, для чего?

Мама отошла от стены, присела около меня на корточки, взяла мои ледяные пальцы и начала согревать их своими руками. Наши с ней пальцы подрагивали от общей боли, что поселилась в нас. Но затем мама продолжила свой рассказ: