Мой (не) случайный

Просыпаюсь и не понимаю, почему так тяжело. Голову сдавливает, очень хочется пить, а от солнечного света пульсируют виски. Я дома, в своей кроватке, в пижаме. Уже неплохо, но мне плохо. И что-то подсказывает, что вчера мне было очень весело. Приподнимаюсь и снова падаю на подушки, от резкого движения простреливает голову.

Закрываю глаза, пытаясь вспомнить вчерашний вечер. Помню Лену, помню, как рассказывала ей свою версию расставания с Димой и про Александра. Мы и плакали, и ржали, как дуры, естественно, полируя все вином. А вот дальше провал, не помню, что делали, как она ушла и как я легла спать.

Ой, мамочки!

Закрываю лицо руками, вот это я сняла стресс. Не помню, чтобы вообще когда-то напивалась настолько, чтобы ничего не помнить.

Кое-как поднимаюсь с кровати, прохожу мимо зеркала, зажмуриваясь. Не хочу себя видеть. Стрессы с утра мне не нужны.

Прохожу на кухню. Чистота. Со стола убрано, посуда помыта, пустые бутылки аккуратно составлены возле стены. Чистота меня не удивляет: когда я пьяная, я пипец какая хозяйственная. На полном серьезе, пока не уберусь — не лягу спать. Удивляет меня то, что бутылки не две, а три. Я точно помню, что Лена приносила две.

Ладно. Разберёмся.

Выпиваю стакан воды. А она такая вкусная, сладкая. Никогда не пила такой воды из-под крана.

Алкашка!

Ленка, коза, споила меня.

Но есть и плюсы. Похмелье перекрывает все мои душевные терзания. Да все равно, что и кто обо мне думает. Это моя жизнь, и я живу ее, как хочу.

Открываю аптечку, нахожу «Салпадеин», кидаю в стакан с водой. Пока таблетка растворяется, нахожу свой телефон на подоконнике и сажусь на диванчик. Хочу позвонить Лене и узнать у нее, как она добралась. Но замечаю до фига чего интересного.

Матерь божья!

Я отправила два голосовых сообщения Диме. Очень длинных голосовых. Надеюсь, я каялась, а не ругалась. Сообщения прослушаны. Ответов нет.

Блин. Мне страшно это слушать. Пьяная я очень честная и несу все, что приходит в голову, не фильтруя базар.

Но это полбеды. Еще страшнее то, что я отправила голосовые и Саше. И теперь он записан у меня в телефоне как «гад Майоров».

Быстро проверяю звонки. Да, есть входящий от Александра. Мы говорили с ним семь минут.

Откидываю телефон подальше от себя, как бомбу. Если голосовые я еще могу прослушать, то разговор по телефону точно не вспомню.

Залпом выпиваю лекарство, беру телефон и бреду назад в кровать. Накрываюсь одеялом с головой и закрываю глаза. Можно я тихо умру и не буду никому смотреть в глаза?

Глава 20

Алевтина

Перед смертью, как говорится, не надышишься. Проклятый телефон обжигает мне руку, и я начинаю с голосовых Диме. Вдох-выдох, нажимаю на воспроизведение.

«Димочка, ты не так все понял, — ой, мамочки. Язык у меня заплетается. Я идиотка, все он правильно понял. — Ты очень хороший человек», — ладно, здесь терпимо. Дима на самом деле хороший человек. — Я любила тебя… Ну мне правда казалось, что любила, — всхлипываю. Похоже, я там плачу. Алкоголичка. — Понимаешь…»

Тут что-то с грохотом падает, Ленка шепчет на заднем фоне, и первое голосовое обрывается. Естественно, за ним следует второе — я же не договорила. Алевтина Сергеевна не оставляет незаконченных дел.

«Он такой… Такой… Встретила его и не смогла устоять. Я вдруг поняла, что… Ты извини», — мямлю что-то, постоянно запинаясь, но суть ясна.

Диагноз: законченная идиотка.

Кто хвалит одного мужчину перед другим? Это не извинения, а издевательство. Неудивительно, что он мне не ответил. Хотя удивительно, что не послал меня матом далеко и надолго.

«Я не держу на тебя зла за оскорбления. Правда. Ты не такой, я знаю. Я желаю тебя счастья. Найди себе хорошую девушку. Прости меня», — ну хоть извинилась достойно.

Выдыхаю. Хотя стыдно, конечно, за пьяные извинения. Но, думаю, Дима не удивлён, он меня знает. Пьяная я самая искренняя. Он так хорошо меня знает, а я его. Он такой родной… Даже сейчас. Я бы сохранила с ним хорошие отношения, как с человеком, но, к сожалению, думаю, он будет против. Хороший человек и мужчина, который будоражит и душу, и тело, — это, к сожалению, разные люди.

А вот теперь самое страшное — «гад Майоров». Почему я так его переименовала? Но мне нравится, пусть остается. Пьяная я оригинальная.

Выхожу на кухню, ставлю чайник, сажусь на диванчик, опускаю телефон на стол и нажимаю на воспроизведение голосового Александру. Мама дорогая, это было в час ночи. Но мне было, видимо, плевать. Идеальный мужчина, в моем понимании, должен быть готов выслушать мой пьяный бред в любой время дня и ночи.

«И как вам спиться, господин адвокат? — в голосе ирония. Ну хоть не плачу, и на том спасибо. — Видимо, хорошо. А вот мне, знаете, не очень, — Ой, дура. А я такая крутая, когда выпью вина… — Хотите расскажу вам теперь наше будущее? — О, Ванга в деле. Стыдно. — Не хотите? Но я все равно расскажу. И не надо мне тут закатывать глаза!»

Прекрасный диалог. Браво, Алевтина!