Мой (не) случайный

«Да, я пьяная. И вам придётся меня выслушать. Трезвая я буду подбирать слова. Так вот, я в вас влюблюсь, да нет, я уже влюбилась. Перед вами, знаете, невозможно устоять. Вы такой весь их себя, солидный, серьезный, состоявшийся, харизматичный, настойчивый, идете напролом, знаете, что хотите. Это, знаете ли, подкупает».

Где в это время была Лена? Почему она меня не остановила?!

«Так вот, я поплыла. И будем мы как-то существовать вместе. Пройдет время, вы начнете диктовать мне свои правила, которые вам нашептывают ваши тараканы. Да нет, вы уже диктуете свои правила, пока мягко, но дальше начнете давить. И начнутся у нас с вами скандалы. Я, как вы уже заметили, не могу прикусить язык. Возможно, поначалу это будет даже весело — скандалы подогревают, держат в тонусе. Но со временем они утомляют. И разойдёмся мы в разные стороны. Скорее всего, это я от вас сбегу. Вот и все… Печально, не правда ли? Я буду рыдать в подушку, но это ничего не изменит. Вы не умеете жить по-другому. Нет, я вас не виню, в вашем возрасте характер не меняют. И все, финита ля комедия. Так может, не будем еще глубже зарываться друг в друга и меряться характерами? Подумайте на досуге, прежде чем знакомить меня с семьей».

Я даже не заикнулась ни разу. Уверенным пьяным голосом несла эту чушь.

Ой, дура.

Хватаюсь за голову.

Зачем?

Нет, в моей речи есть здравое зерно. Но, во-первых, я призналась в любви. А во-вторых… Не нужно было всего этого нести. На самом деле мужчины гибкие, главное — правильно ими управлять. Он ведь может все воспринять всерьез и больше не прийти. А я не хочу, чтобы не приходил. Я влюбилась. А мы ведь сразу после этой чуши целых семь минут разговаривали по телефону, и одному богу известно, что я там несла.

Сдается мне, рыдать в подушку я начну намного раньше моего предсказания.

Если я хоть еще раз когда-нибудь выпью…

Завариваю себе крепкий чай. Сил варить кофе нет.

Язык мне отрезать бы …

Замираю, когда слышу звонок в дверь. Там по-любому кто-нибудь пришёл меня задушить.

Крадусь к двери на цыпочках, чтобы, если что, сделать вид, что меня нет. Заглядываю в глазок.

Гад Майоров!

Весь такой уверенный в себе. А я с похмелья, даже в душ не сходила. Как я могу предстать перед ним в таком виде? Сама на себя смотреть боюсь. Но, как говорится, полюби меня страшненькой. Стыдно, но я открываю. Потому что, как девочка, боюсь, что он реально больше не придет.

— Доброе утро, — произношу я, отступая назад, пропуская Александра. Весь такой красивый, свежий. В черной рубашке, идеально отглаженных брюках, до блеска начищенных ботинках, и пахнет вкусно. Представляю, как пахну я.

— Я смотрю, у тебя оно недоброе, — усмехается гад, сам закрывает за собой дверь и ставит на тумбу бумажный пакет.

— Ну давай ты сразу посмеёшься от души, и мы закроем эту тему. И так тошно.

— Да некогда смеяться, моя лисица, через три часа нас ждут мои родители, мне нужно тебя реанимировать.

— О нет. Прости, но я в таком виде никуда не пойду. Ты хочешь, чтобы я сгорела от стыда?

— Я приведу тебя в норму, — смеется. Такой довольный сегодня, как кот. Странно, ему зашли мои предсказания?

— Саш, нет, мне плохо… — хнычу, как девочка.

Мужчина хватает меня за пижаму, притягивая к себе, отворачиваюсь, чтобы не дышать на него.

— Да, моя плохая девочка. Да. Все будет хорошо. Родители уже в курсе, что я буду с девушкой, не подводи меня, — хватает за подбородок, поворачивает к себе и целует в нос.

— Ну не смотри на меня, я ужасно выгляжу, — пытаюсь его оттолкнуть.

— Согласен, ужасно, — снова смеется.

— Ой, мог бы хотя бы солгать, что все не так плохо, — все-таки отталкиваю этого гада.

— Но ты мне нравишься любой.

— Уже лучше.

— Идем со мной, — хватает пакет, меня за руку и ведет на кухню.

Вынимает из пакетов какие-то таблетки, растворяет их в воде и протягивает мне.

— Пей.

— Что это?

— Пей без вопросов, станет легче.

Ладно, выпиваю. Следом мне протягивает еще какие-то пилюли.

Тоже выпиваю. Я вчера плохо себя вела, поэтому сегодня изображаю умницу. Мне бы еще как-то узнать, о чем мы говорили по телефону…

— А теперь в душ. А я сварю тебе кофе и приготовлю завтрак, — вынимает из пакета свой молотый кофе.

— От кофе не откажусь, а вот завтрак явно в меня не залезет, — морщусь я.

— Большое заблуждение, Аля, что нельзя есть с похмелья. Есть нужно, станет легче, поверь.

— Я во все что угодно готова поверить, лишь бы стало лучше, — смеюсь и смываюсь в душ.

Моюсь долго, используя все, что у меня есть, чтобы привести себя в порядок. Я не знаю, чем меня напоил Саша, но стало легче. Заворачиваюсь в халат, выхожу из ванной, уже свежей и вкусно пахнущей. Прохожу на кухню и застываю на пороге. Меня ждет кофе и завтрак — что-то, похожее на кашу с ягодами.

— Спасибо, — почему-то начинаю смущаться, как школьница. Краснея, сажусь за стол. Когда Александр рядом, такой весь идеальный, заботливый, я начинаю плыть. Что я там вчера ему несла про то, что не буду плясать под его дудку?