Мой (не)сносный сосед

– Да не сплю я, не сплю, – я до сих пор стою перед зеркалом в пижаме с зубной щеткой во рту и нагло вру подруге, заверяя ее, что буду в «Чернилах» как штык без эксцессов и опозданий.

Торопливо натягиваю счастливый бирюзовый свитшот на два размера больше моего, бессменные черные лосины и проверенные походами и временем удобные найки. И чувствую себя чудо-женщиной, способной свернуть горы, завязывая волосы в высокий хвост. Подхватываю объемную спортивную сумку с бутылкой воды, полотенцем и сменной одеждой и очень надеюсь произвести хорошее впечатление.

В общем, через полчаса я останавливаюсь перед черно-белой вывеской с пока еще не подсвеченным названием клуба. Делаю глубокий вдох, выпускаю воздух из легких и, повернув литую металлическую ручку, попадаю в черно-лиловый мир с бордовыми стенами. Стекла больших квадратных окон справа от меня затемнены. Там же просторная лаундж-зона с крепкими деревянными столами, мягкими фиолетовыми диванчиками и креслами того же цвета. Слева – достаточно-таки вместительная барная стойка в форме буквы П, расписанная сбоку мерцающей серебристой краской. А посередине – громадный танцпол, заканчивающийся овальной сценой на возвышении. И это я еще как следует не рассмотрела несколько лестниц, ведущих на небольшие балконы. Пожалуй, мне здесь определенно нравится.

Навстречу мне выскакивает Лилька, а следом за ней выплывают (потому что иначе охарактеризовать их воздушную плавную походку я не могу) три совершенно разные девушки с очень похожими именами.

– Лола, – пожимает мне руку стройная брюнетка с длинными красными дредами, вновь вернувшимися в моду. Ее чуть раскосые темно-карие глаза подведены черным карандашом, а веки тронуты рубиновыми тенями в тон волосам. Черная майка-сетка одета поверх спортивного яркого топа, подчеркивающего высокую грудь.

– Лина, – радостно подмигивает мне шатенка с мягкими чертами лица и непроизвольно поправляет стягивающую крупные кудри розовую повязку в белый горошек. От девушки буквально веет теплом и дружелюбием, отчего я невольно расслабляюсь и начинаю улыбаться.

– Лана, – по хмурому колючему взгляду блондинки догадываюсь, что именно ее мне придется заменить, и не виню танцовщицу за ревность и скепсис, которые она наверняка испытывает.

– А я Алена. Можно Вася, – представляюсь, горя нетерпением приступить к пробам, когда в глубине сумки заливается звездным маршем телефон. Извинившись, я принимаю звонок и отхожу в сторону. – Мне не очень удобно, Ларис, я в библиотеке.

Убеждаю сестру в том, что прилежно штудирую учебники, готовясь к докладу, и спешно отключаюсь, планируя и дальше молчать о новой работе. Потому что папа при слове клуб обязательно взбесится и пообещает меня выпороть, Лара закатит к потолку свои не тронутые косметикой глаза, мама же потребует немедленного увольнения, считая, что танцы ничем не отличаются от стриптиза. А я, кажется, только что нашла занятие своей мечты, от которого вряд ли смогу отказаться даже под дулом пистолета.  

Глава 11

Иван

Когда у мужчины есть соперник, женщина

как бы возрастает для него в цене.

(с) «Девушка с жемчужной сережкой»,

Трейси Шевалье.

– Да оставь ты девчонку в покое, – пытается давить на меня Захар, катая в пальцах стакан с яблочным соком. Кубики льда с мелодичным звоном ударяются о стекло, отвлекая и дезориентируя.

– Нет.

Односложно обрубаю приятеля и цепляю черный с бирюзовыми полосками блокнот, чтобы законспектировать парочку идей и обмозговать их чуть позже. Все равно, помощи от Лагутина не дождешься. По какой-то непонятной причине он встал на сторону Васьки и теперь не только отказывается помогать в организации шалостей, но и активно читает невероятно нудные проповеди, призывая отстать от вредной соседки.

– Вы итак зашли слишком далеко в этой вашей дурацкой войне, – неодобрительно косится на меня приятель и, вопреки обыкновению, не трогает пиццу с ветчиной, грибами и сыром, остывающую на плоской тарелке. – Если тебе интересно мое мнение, вылить ведро с краской на голову Алене было чересчур…

– А положить протухшую селедку мне под коврик нормально?

Я оглашаю гостиную праведным воплем, с осуждением взирая на Захара, не проявляющего ни малейших признаков раскаяния. Договор они, что ли, с Кнопкой заключили за моей спиной, а я ни сном ни духом?

– Просто признай, что ты перегнул палку, – продолжает настаивать Лагутин, неминуемо приближаясь к той тонкой грани, за которой кончается мое ни разу не ангельское терпение. – Ты ведь ее первый задеваешь!

На этих словах в ухмыляющуюся физиономию товарища летит диванная подушка и, попав в массивный слегка расплюснутый нос, заставляет его заткнуться. Я же испытываю ни с чем несравнимое блаженство от воцарившейся тишины. Кайф.

На самом деле, я понимаю, что Захар прав. Я, действительно, цепляю Кнопку по любому подходящему поводу, старательно вывожу ее на эмоции и бешу мыслимыми и немыслимыми способами. Потому что меня коробит это ее вежливое безразличие, которое выливается на мою персону при каждой встрече после того, как Васька столкнулась с рыжей на пороге моей квартиры.