Мой небесный друг

Глава района Тунгуань (1) Юй Сянь был всем известный,

В год двадцать третий времени «Открытья и Начала» (735 г.)

Он путешествовал в краю с инспекцией немало,

Раз как то посетил проездом храм один он, местный.

Возле него соломенная хижина стояла

С большой дорогой рядом, прямо на Вэньсянь (2) ведущей.

В ней очень странный человек жил, никого не ждущий,

Которого вся местная округа примечала.

Он кровью, взятой из вен, собственных, и киноварью

Копировал Канон, буддийский, весь святых писаний.

Мужчине было шесть десятков лет, он со стараньем

Чертил иероглифы, похожие чем-то на твари.

Он тощим был и выглядел немного желтоватым,

Скопировал глав несколько сот с небывалым тщеньем,

Гостей всегда встречал он взглядом, виноватым,

Дарил написанные главы им с большим почтеньем.

Ему еду в ответ те, как подарок приносили,

Но брал у них он только фрукты, овощи и травы,

Мясного он не ел, такие были его нравы,

«А почему»? – он рассказал, когда его спросили:

– «Моя фамилия Цуту, Чжунжэнь меня все звали,

Отец мой был главой района и имел поместье,

Я сыном был единственным, и мне всё разрешали,

Имел я полную свободу, не сидел на месте.

Поэтому и не заботился я об учёбе,

Всегда предпочитал игры, азартные, охоту,

Когда умер отец, рабов оставил для работы,

Большое состоянье, не нуждался ни в чём чтобы».

Цуту рассказывал, что свою жизнь он вёл такую,

Какую он хотел, игрой, азартной, увлекался,

Всё время веселился и разврату предавался,

И вскоре то, что дал отец, растратил всё впустую.

Прошло лет несколько, имел всего Вэньсянь поместье,

Но он поля все продал, лес срубил, всё, что досталось,

Как говорят, «пустил по ветру» со всем скарбом вместе,

И у него от всех богатств лишь хижина осталась.

Слуг не было, также как средств для жизни, повседневной,

Он яму выкопал в полу и чан туда поставил,

В нём мясо стал варить, чан на огонь в треножник ставил.

Скот воровал он по ночам на мясо ежедневно.

Цуту был сильным, у него раб Мохэду остался,

Который десять человек мог унести с собою,

Цуту вместе с рабом красть скот в дальних местах старался

В пяти десятков ли (3) от дома их порой, ночною.

Поэтому их в краже люди не подозревали,

Когда коров встречали, на себе их уносили,

А лошадей, ослов всех на верёвке уводили,

И в хижину их приводили и там убивали.

Потом сдирали кожу с них и туши расчленяли.

А мясо клали в чан, и в город утром уносили,

На рис меняли, или деньги за него просили.

В большую яму кости они шкуры все бросали.

И сами своим мясом каждый день вдоволь питались,

У Цуту в хижине различные орудья были

Для их охоты на зверей, каких они ловили,

Дела их десять с лишним лет почти что продолжались.

Всех, кто встречался на пути им, они убивали,

И шанцев на спасение те твари не имели,

Стрелой из лука поражали тех, что убегали,

И даже в глине ежей жалили, и после ели,

Так ежедневно к зверям их жестокость проявлялась.

Однажды заболел Мохэду и сразу скончался,

Цуту смотрел со страхом, тот от боли извивался,

Ничем не мог помочь, похоронить лишь оставалось.

Прошёл лишь месяц и вдруг с жизней сам Цуту расстался,

Но жившая старуха-няня хоронить не стала

Его, так как он не дышал, но ещё тёплым оставался,

Хотя она все вещи погребальные собрала.

Прошло какое-то там время, и Цуту проснулся,

И рассказал историю, что с ним во сне случилось:

Когда его сознанье в сон, глубокий, погрузилось,

В неведомом он мире неожиданно очнулся.

Как только он туда попал, его арестовали

И отвели во двор, где суд над всеми проводился,

Там посреди двора дворец, огромный находился,

Была палата там, а в ней шесть судей заседали.

Судья имел два зала, каждый, в том огромном зданье,

Суд Цуту в западном крыле был должен состояться,

Судьи там ещё не было, все ждали заседанье,

Со стражниками вместе он остался дожидаться.

Судья, пришедший, Чжан Ан, мужем тёти оказался,

Глава града Юньчжоу (4), два года назад почивший,

Увидев родственника Цуту, он вдруг испугался,

В большом волнении приблизился к нему, спросивши:

– «Но почему ты – в этом месте, и откуда взялся?

Когда был в мире том ещё, то много зла наделал,

Убил существ, живых, десяток тысяч и остался

Без наказанья, преступления творил там смело.

Теперь ты здесь! Как я могу тебя спасти? Несчастный!

Когда ты жил, не думая, и даже не молился,

Ведь в мире к самому ты тяжкому греху причастный,

О чём мечтал, когда в мире живых там находился»?!

Цуту Чжунжэнь, услышав это, очень испугался,

Стал дядю умолять, встав на колени, поклонился.

Судья ответил: «Подожди, раз я за дело взялся,

Придумаю что-либо, чтобы ты всем повинился.

Я обсужу вопрос с коллегами, имей терпенье».

И он к своим коллегам-судьям с речью обратился:

– «Племянник мой Цуту Чжунжэнь свершил ряд преступлений,

Что сделать для него, чтоб он в том мире повинился?

Срок жизни не истёк его ещё, но мы не можем

Его так просто отпустить в тот мир за преступленья,

Нас не поймут все потерпевшие, но мы поможем

Ему. Ведь так? Скажите, есть какие предложенья»?

Решив ему помочь, все судьи так ему сказал:

– «Таких дел не рассматривали мы на свете, белом,

Вот если б знатока закона мы бы отыскали,

То он сказал бы нам, как поступить нам с этим делом».

Взялись за поиски, законник там нашёлся вскоре,