Мои неотразимые гадюки. Книга 3 (СИ)

— На кой ляд? — засомневался Радгар. — С нами воевать? За какое такое добро? За земли сплошь каменистые? Да за деревни разорённые? За это воевать следовало прежде. До того, как кабаны тут всё разнесли к аспидовой матери.

— Чушь-то не городи, — отмахнулся Хран. — Не станут они ни с кем воевать. Воевать тоже какая-никакая работа. А ведьмы излишне трудиться не любят. Не всё, что старики сказывают, бредом зовётся. До землетрясения, что полста лет тому перевал открыло, они у наших селян много, чего покупали. Честно: за золото и добрую сталь. А то и за диковинки разные. Стало быть, сами не сеяли, не пахали. Скотину не разводили, коль даже масла взбить не горазды. Люди всё дивились, как им там, среди чудищ живётся. А у них, оказывается, со зверьём полный лад.

— Разузнать бы: ведьмы и ныне в маслице нужду имеют? — задумчиво пробормотал Цвий.

— А взамен укорот на кабанов выторговать? — насмешливо выказал догадку Юратка.

— А и выторговать! — внезапно рассердился Цвий. — Это вам бугаям любо заместо работы по лесам да горам носиться. Да на всяких тварей силушку тратить. А нормальному люду покой нужен. Землю пахать да детишек поднимать. Можешь ты им тот покой дать? Не можешь! — зло ткнул пальцем Цвий, но не в Юратку, а в барра. — А коль не можешь, так ступай к тем, кто может. Хоть душу заложи, но покой людям дай.

— Надо, так пойду, — преспокойно объявил Радгар, лишь чуть прихмурившись. — Поклониться спина не переломится. Невелика птица.

— Я с тобой, — предупредил Хран. — Без меня не суйся.

– Жаль, планы их нам неведомы, — вздохнул Цвий. — Если и вправду в Утробе поселятся, беда. Туда за ними лезть гибель верная. Ежели малец не приукрасил от гостевых щедрот, так этот их расписной барр — мужик нормальный. Сговоримся как-нибудь.

— Если парень не свистел, так тот барр колдун почище самих ведьм, — опасливо напомнил Юратка. — Интересно, сколько такой за службу запросит?

— Такой служить не станет, — холодно бросил Радгар, уперевшись взглядом в стол.

— Верно, — одобрил Хран. — Он либо по доброте душевной поможет, либо пошлёт куда подальше. Но, спрос не грех. Поклонимся, а там видно будет. Не за себя просить идём. Должен же он понимать. Чай и на юге люди живут, а не скоты. Этих древних баек я и слышать не желаю. Померялись предки силушкой, потешились. А нам предки не пример. Так что сворачивайте застолье. Завтра поутру прикинем, когда в крепость лучше двинуть. Глянуть, как у них там нынче живётся-можется.

— Хреново можется, — вздохнул Радгар. — А живётся и того хреновей. Они бы меньше кобенились, да больше мозгами пошевеливали. Сколько раз их звали? А они всё с дурью своей носятся. Крепость для нового нара сберегают. А где тот нар? Что-то не торопятся высокородные нары на его место присесть. И где та крепость вскоре будет? Долго простоит без нормального ухода? Скоро последние жильцы с голоду опухнут, да скопытятся. А там и крепость развалится.

— О чём и речь, — задумчиво изрёк Цвий. — Крепкому стулу и крепкую задницу.

— Не начинай! — перекосило лицо барра. — Даже не подъезжай. На кой мне такой чирей на зад?

— Бранбор тебе помощь обещал, — и глазом не повёл на отповедь Цвий. — Только место займи, сделай милость.

— Диктатор наш мягко стелет, — проворчал Хран, — да ловко шеи рубит. И с помощи той одни посулы с заверениями. Жлоб пархатый, Тьфу ты, пропасть! — досадливо нахмурился пестун. — Срамно и вспоминать, как нас сделали, будто щеглов.

— Если с ведьмами договоримся, так и сами справимся, — давил на своё деловитый не в меру управляющий. — Выскребемся потихоньку. За пару прежних брошенных рудников взяться, так поднимем весь нарат. Вы чего, в самом деле, дурака валяете?! — нешуточно взбеленился он. — На корню ж загибаемся! Скоро и вовсе кончимся. Наши затеи лишь временный продых. Не удержать нам Чесла. А за нами следом и другие посыпятся. Весь этот край чудищам отойдёт. А там они и за соседей примутся. Всё, господа хорошие, край нам пришёл. Предел!

Радгар всё время его витийств сидел, крепко задумавшись, и внезапно огорошил ближников:

— А если и вправду на ведьме жениться?

— С крыши гробанулся? — пробурчал Хран, отмахнувшись.

— А не струхнёшь? — вдруг на полном серьёзе поддержал его верный друг Юрат.

— Ты опять? — грозно вскинул брови пестун.

— Не о роже невестиной речь, — досадливо нахмурился парень. — О повадках. С простой-то девкой, бывает, намаешься. А у ведьмы, поди, разговор короткий. Чуть что не по ней, так она…

Юрат споткнулся на слове: не сумел выдумать, чего же такого она сотворит? Ну, не в полено же обернёт — в такую-то дичь, кто поверит?

— Чушь! — фыркнул Хран. — Чесла чуть не единой надеждой ныне осталось. Тронь её барра, и народ отчается. Снимется с места и пойдёт искать доли в чужих краях. Запустеет земля. Что-то я в таком разе выгоды для ведьм не вижу. Одним остаться? Среди зверья дикого? С ума съехать можно.

— У кого ж они нынче-то маслице берут? — задумчиво пробормотал Цвий.

— Что ты всё со своим маслицем? — раздражённо забухтел Юрат.