Мой непокорный вампир

Влад покраснел. Лиза удивилась. Этого вампира, слывущего не по возрасту властным, сильным и хладнокровным, уважали даже самые древние вампиры, а руководители всех местных кланов считались с его мнением. И вот он сидит перед ней, заливаясь краской от бровей до воротника рубашки, словно первоклассник, которого спросили о хорошенькой соседке по парте.

— Влад. Не тяни кота за… хвост! — она засмеялась, давая понять, что имела в виду совсем другое слово. Ах, как же она любила русский язык!

— Лиз. Мы встретились. Я укусил ее. И тут… — красный на лице Влада становился все сочнее, местами перекрываясь совершенно белыми пятнами. Он резко подхватил чашку кофе, расплескав несколько капель на стол, сделал торопливый глоток, обжегся, закашлялся. Принялся преувеличенно тщательно протирать стол салфеткой…

— Я прикусил себе язык. До крови. И капля крови капнула ей на руку! — Выпалил Влад, понимая, что, сколько не тяни, а говорить придется. — И она облизнула ее. И начала обращение.

Он замолчал, выжидательно глядя на Лизу. Лиза внимательно смотрела на него. Потом она прикусила губу, ее глаз странно задергался… Через миг она уже лежала на столе, заливаясь смехом.

Влад смотрел на подругу со смирением. В конце концов, она была абсолютно права. Такой бестолковой истории, полной глупых случайных совпадений, ему еще не приходилось слышать. Он вздохнул и спокойно допил кофе, дожидаясь, пока Лиза придет в себя. Убедившись, что она готова воспринимать информацию, он задал вопрос, за ответом на который и пришел:

— Ты считаешь, я должен ее обратить?

Эта глава открывает вторую часть книги. Соответственно, и выкладка возобновляется после небольших каникул. 3 главы в неделю.

TW! В главе есть немного неприятных физиологических подробностей.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Часть 8

Я лежала, прикрыв глаза, и прислушивалась к тиканью часов. Тик. Тик. Тик. Противный звук отсчитывал секунды до конца моей жизни. Тик. Тик. Тик. Вампир умирает, и я тоже умру вслед за ним. Или от голода и жажды — хотя, не знаю, грозит ли это такой как я. Или превращусь в монстра, и…

Тик.

Звуки были такими мерными и тихими, что чем больше я вслушивалась — тем сильнее погружалась в странное состояние, мысли и чувства словно немели вслед за затекшими от долгой неподвижности конечностями. Словно гипнотизировала саму себя, вслушиваясь в эти звуки.

Тик.

В комнате совершенно темно, но я вижу все предметы словно через странный фильтр. Он приглушает цвета, но делает контуры резкими, а тени — прозрачными.

Тик.

Тишина такая густая, будто весь мир кроме нас исчез. Мое хриплое дыхание мешает мне слушать, сердце глухо стучит в ушах. Мне приходится напрячься, чтобы услышать вампира. Его кровь еле слышно бежит по венам — медленно, лениво, словно нехотя. Сердце делает удар и снова замирает — слишком надолго. Короткий, поверхностный вдох, короткий тяжелый выдох. Жизнь покидает это тело с каждым щелчком часов.

Тик.

Нет.

Я дернулась от внезапного осознания, сбрасывая с себя вязкую пелену забытья.

У меня в доме никогда не было тикающих часов. Я ненавидела их с детства, всегда воевала с мамой, вытаскивала и прятала батарейки — а мама вставляла новые. И я мучилась по ночам, не могла уснуть, слыша в ночной тишине квартиры эти мерзкие звуки.

Это были не часы.

Я прислушалась, стараясь отбросить навязанный самой себе образ часов, и почувствовала, как холодные мурашки побежали по моей спине, а в животе завозился ноющий клубок.

Не тик.

Хлюп.

Хлюп, хлюп, хлюп.

Я судорожно вдохнула. Что ж, в одном я была права — этот звук отсчитывает секунды оставшейся мне жизни. Звук раздавался из-под кровати. Это кровь вампира, пропитавшая край матраса, капала на пол и растекалась там лужей. Капля за каплей из моего монстра вытекала жизнь, а я могла только беспомощно лежать и смотреть…

Паника душной волной подкатила к горлу, заставив меня задохнуться на миг и задергаться в наручниках, нанося себе бесполезные травмы. Хорошо что благодаря крови вампира, той самой, что он сейчас так опасно теряет, мои раны заживали на глазах. Я попыталась собраться, но ужас, затапливавший мое сознание, был неудержим. Я так не хотела умирать, не здесь, не сейчас, не так!..

Я кричала, выла, захлебываясь рыданиями звала вампира, пихала ногой его бессознательное тело, снова и снова трясла наручники, пытаясь порвать цепочки, пытаясь сломать кованые прутья кровати… И все одинаково безрезультатно.

Наконец, истерика утихла — не знаю, сколько прошло времени, но это меня и не интересовало. Буйство сменяла апатия, я постаралась устроиться поудобнее, прижимаясь боком к еще теплому телу вампира. Я уже не понимала, жив ли он или мертв, я не могла думать об этом — не могла думать вообще не о чем. Я поудобнее устроила голову на мокрой от слез и пота подушке и закрыла глаза.

— Все будет хорошо, — еле слышно бормотала я, — пусть все будет хорошо. Пусть как-нибудь, ну как-нибудь, милый, Владик, вампирчик мой, пусть все будет хорошо. Очнись, пожалуйста, Владик, очнись, мы же оба тут умрем, если ты не поможешь…