Мой непутевый дедушка

Милиционер снял его с конвейера, подвозящего вещи на «просвечивание», и развязал тесемки. Из темного чрева он извлек школьную сумку Васьки и с удивлением стал рассматривать учебники, тетради и дневник.

– Не понял, — уставился он на Ваську совиными, желто-серыми глазами.

– В лагерь труда и отдыха едем, — тут же стал вдохновенно врать Васька, — вожатыми. Вот свои старые школьные конспекты взял — олимпиаду по географии проводить.

– А-а, — ухмыльнулся милиционер, — а я уж думаю: зачем это в Ташкенте парню дневник московской школы?

До трапа аэробуса Васька и Игорь добрались без приключений. Они нашли свои места и со вздохом облегчения рухнули в кресла. Вскоре самолет вырулил на взлетно-посадочную полосу, и стюардесса попросила пассажиров пристегнуть привязные ремни.

Как можно пристегивать привязные ремни, Васька не понял, но приказу подчинился.

Самолет мелко затрясся, будто от беззвучного смеха.

Васька смотрел в иллюминатор, как вдруг невидимый музыкант сильно и уверенно ударил смычком по струнам скрипки. Он сыграл тончайшие звуки, такие, что последующая тишина казалась их продолжением, и тут Васька почувствовал, как целый оркестр застыл на мгновение с поднятыми смычками, смычки плавно опустились вниз, и невиданной силы и красоты аккорд впился ему в сердце, и музыка, как ласточка, стремительными, непредсказуемыми пассажами стала уходить выше, выше… — самолет взлетел.

За иллюминаторами уже была белая вата облаков, подсвеченная рассеянным спокойным солнцем, когда к Ваське подвезли на тележке прохладительные напитки.

Но он уже спал.

Васька, как и все, сказал стюардессе — до свидания! — и, блаженно улыбаясь, спустился вниз по шаткому трапу. В Ташкенте было раннее утро. Теплый ветер приласкал Ваську. Очарованный этой теплынью, ярким кругом солнца на горизонте, нежно-белесым небом, он шел вперед по летному полю, далеко оторвавшись от толпы, которая стояла, ожидая автобус, продрался через плотный ряд ожидающих и на вопрос — какой номер рейса прибывшего самолета — ответил невпопад: из Москвы.

Все это длинное, удивительное, будто сказки Шахерезады, утро он засматривался на все и удивлялся всему. Он вместе с Игорем шел от аэропорта, видел, как просыпались на газонах цыганки в разноцветных юбках, они лениво взглянули на него и снова прикрыли глаза ресницами, вяло, спросонок переговариваясь на своем тарабарском языке; он шел дальше и глядел на машину, похожую на слона, машина выпускала из головы вниз две сильные, белые, будто бивни, струи воды и скребла под собой тротуар, от этого остро и приятно пахло пылью; он же шел мимо просыпающегося квартала: слышал позывные «Маяка» в чьей-то квартире, видел старух в длинных ситцевых платьях, собравшихся у магазина «Сут — Молоко». Звонко мигающий светофор и мягкий шорох колес пока немногих машин настораживал его; благодушные, хоть и непроспавшиеся собаки и хитрые кошки, что сидели у отдушин подвалов, забавляли его; он шел и замечал, как солнце трогает пока еще добрыми, нежгучими лучами верхушки деревьев; а на железнодорожном вокзале, куда они завернули перекусить и позвонить какому-то Тахиру — другу Игоря, он забыл и о еде, и обо всем на свете, стоило только поднять голову вверх, к потолку, а там причудливыми цветными змеями мастерами был сплетен дивный узор, захватывающая красота: одна только роза там то разбухала бутоном, то складывалась в радужный поясок, то вырывалась углами, то снова закруглялась, выпрямлялась, извивалась, и он все разглядывал этот узор, пока сильной болью не свело шею; и когда они двинулись дальше, ему стало казаться, что глаза его стали больше и зорче, что он стал видеть гораздо глубже и ярче, и он со страхом и замиранием в груди вертел головой по сторонам, боясь упустить, не увидеть что-то важное в этой волшебной стране.

Пока Васька осматривал экзотические для него окрестности, Игорь то и дело подбегал к телефонным аппаратам и вызванивал своего приятеля. Наконец ему повезло. Удовлетворенно кивнув, он опустил трубку:

– Пошли, тут недалеко. Нас уже ждут.

Игорь и Васька двинулись по проспекту, потом свернули в какую-то неприметную улочку. Та, в свою очередь, вывела их к современному торговому центру, возведенному на вершине кургана. Оттуда открывался вид на старинную мечеть и яркую среди серо-желтых лоскутов домов и участков частного сектора заплатку базара.

Именно туда — в узкие, склизкие от протекавших тут и там ручейков воды улочки и потащил Игорь Ваську. Несколько раз он останавливался, осматривался кругом, а потом уверенно шел дальше. Наконец они добрались до деревянной, рассохшейся до трещин двери. Игорь постучал в нее специально привешенным кольцом.

Во дворе, за дувалом, кто-то зашебуршился, пискнул что-то детский голосок, во дворе заблеяли бараны, и дверь, страшно скрежеща, распахнулась.

– Что не посмотрел — кто стучит? — улыбнулся Игорь.

– А нам тут бояться некого. У нас спокойно, — обнял его Тахир.