Мой непутевый дедушка

Казалось, голос его исходил не из горла, а из жестяного ведра. Кроме того, по какой-то непонятной причине слова его в трубке двоились, как при сильном эхе, и налезали друг на друга. Но Ленка тем не менее как-то ухитрялась его понимать.

– Лен, — Васька стал лихорадочно собирать свои разбежавшиеся в критический момент мысли, — не забудь классной, да и всем учителям сказать, что я болею. А то, не дай Бог, вздумает кто домой мне звонить. Да, и еще — если моя маманя вдруг тебе позвонит, скажи, что весь класс ушел в поход на пять дней. А ты осталась, мол, горло разболелось.

– Ох, Васька, врать меня заставляешь, — рассердилась Ленка, — а я этого страсть как не люблю.

– Ладно, Лен, выручай! — взмолился Васька. — Не для себя же стараюсь — сама знаешь. То есть, конечно, и для себя немножко — дед все-таки мой… В общем, ты поняла. А пока выполни, пожалуйста, одну мою просьбу. Записывай…

Вырвавшись из душного зала ожидания междугородного переговорного пункта, Васька глубоко вдохнул горячий воздух и посмотрел на часы. Следовало поторопиться, оговоренный час уже давно прошел.

Васька двинулся к улице Пахтакор кратчайшим путем. Он протиснулся между рядами зеленщиков, заставленных ящиками, и попал в Царство чревоугодников.

На небольшом пятачке рыночной площади жались друг к другу пельменная, шашлычная, чебуречная и чайхана. Васька остановился, прицениваясь к аппетитному румяному пирожку с мясом и луком — самсе. Роясь в кармане в поисках своих тугриков, он поднял голову и застыл. В старом, потрескавшемся, с облезлой амальгамой зеркале чайханы он снова увидел знакомую голову Лысого Объекта!

На этот раз Лысый Объект голову прикрывал не шляпой, а тюбетейкой, но лицо было прежним. И что самое удивительное — рядом с типом, которого когда-то Васька принял за контролера, кажется, промелькнул Тахир!

Васька не был уверен в этом на сто процентов — зеркало было мутным, да и таких парней, как Тахир, на базаре было пруд пруди, но профиль лица был жутко похож.

Забыв заплатить, Васька ринулся к чайхане. Но торговец самсой живо его осадил:

– Э-э, стой! Денги забыл!

Васька отдал без сдачи какую-то бумажку и махом перепрыгнул три ступеньки, ведущие в чайхану.

Кружок стариков тесно сомкнулся вокруг чайника, который подозрительно не дымился, двое мужчин постарше резались в нарды. Еще один налегал на лагман — узбекскую лапшу. Ни Лысого Объекта, ни Тахира в чайхане не оказалось…

– Ты где был? — накинулся на Ваську Тахир. — Я уже плов приготовил, а тебя все нет… Вот только что с базара вернулся — за приправами ходил… Иди скорее на чайхану, а то там Игорь от голода уже погибает…

Васька спустился к каналу.

Выходит, Тахир действительно выходил на базар. Но встречался ли он в самом деле с Лысым Объектом? Или, может быть, они просто оказались рядом? Или — что еще естественнее предположить — все это Ваське привиделось в старом потрескавшемся зеркале…

Плов, настоящий узбекский плов с бараниной, приготовленный на настоящем курдючном сале, так понравился Ваське, что он съел кроме основной огромной плошки еще две добавочные. Да, это был совсем не тот плов, которым пичкали их иногда в школе.

В плове, приготовленном Тахиром, каждая рисинка была сама по себе, искрилась на солнце золотом. Несмотря на жир, рис действительно был рассыпчатым, а не представлял из себя комок некоего варева. Поэтому такое блюдо, как ни странно, удобнее было есть руками, как это принято на Востоке, а не вилкой, как это делают на Западе.

– Что, нравится? — подмигнул Тахир Ваське. — Такой плов только у нас и поешь. А то я слышал, что в Москве его делают из свинины…

– Да, а что? — осведомился Васька.

– Не понимает, — повернулся Тахир к Игорю.

– Делать плов из свинины все равно что компот из мазута, — доходчиво объяснил Игорь. — К тому же мусульмане не едят свинины.

– Надо же, — пробормотал Васька.

С каждым часом, проведенным на новой для него территории, он понимал, что представлял себе жизнь людей на Востоке слишком упрощенно, а многого, как выясняется, и вовсе не знал.

После очередного чая Игорь, отдуваясь, стал травить байки:

– Был я как-то в командировке в Коканде. Утром просыпаюсь — стук в дверь. Входит товарищ, который меня встречал в аэропорту, в руках у него авоська. Там дыня, виноград, персики.

Говорит: утром, Игорь-джон, у нас положено попить чаю.

Посидели, попили, поговорили, полтора часа прошло.

Пора по делам идти. Но только мы до угла первого от гостиницы дома дошли, мой провожатый берет меня за локоть:

– Игорь-джон, тут недалеко, через дорогу, мой дядя работает. Давай зайдем, а то дядя узнает, что я с человеком из Москвы рядом проходил и не заглянул — обидится…

Ладно, заходим к дяде.

Сидим, пьем чай, болтаем. Разные люди к нам подваливают, присаживаются, что-то начинают спрашивать, о чем-то со мной спорить. Так проходит еще три часа.

Наконец, когда солнце уже припекает вовсю и каблуки к асфальту приклеиваются, двигаем дальше.

Прошли чуть больше квартала, меня опять мой приятель в сторону тянет: