Мои непутёвые путевые заметки

Маме даже на момент показалось, что он специально сломал руку, чтобы не отпускать ее старшую заразу с группой однокашников, которые так и норовили сбить сестрицу с пути истинного.

В общем, поездка оказалась под угрозой.

Неделя слез и переживаний дали свой результат, и Маму все же отпустили под присмотром всего старшесестринского класса, с которым она была хорошо знакома.

Свобода!

Именно это Мама почувствовала тогда.

Дни летели быстро, скучно совершенно не было и даже пригляд тридцати оболтусов и оболтусок из класса сестры не особо доставал.

Стоит сказать, что всего в отряде была куча народа, начиная от десятилетних малявок до семнадцатилетних сестринско-классных обормотов.

И вот наступило время «Ч», когда весь их отряд, предварительно снаряженный сухпайком, здоровенными котлами, алюминиевыми большими чайниками, палатками и спальниками, отправили в трехдневный поход в сопровождении лагерных же «вожатых».

(Не путать тюремными конвоирами. Функции хоть и схожи, но методы отличаются.)

Вожатые сами были ненамного старше некоторых членов отряда.

В общем, компания подобралась веселая и почти семейная – там и кроме Мамы хватало младших братьев и сестер, за которыми надо было «присмотреть», кто и делали все без разбору.

Первые полтора дня в походе прошло… весело.

Вожатые и сестринско-классники, оказалось, смогли перед походом сторговаться с местными из ближайшего поселка за самогон, который даже контрабандой не надо было заносить на территорию детского учреждения – забрали на выходе.

А спиртное, сами понимаете, требует усиленной закуски.

В общем, выданная гречка, тушенка и хлеб закончились немного раньше после обеда третьего походного дня.

Отряду предстояло пережить еще вечер, ночь и утро, имея в наличии одну луковицу и гранулированный чай.

Старшие Мамины надсмотрщики, весь мужской состав, нашлись с выходом из ситуации быстро и отправились на охоту… лягушек.

Так Мама в первый и в последний раз почувствовала себя француженкой, поедая за ужином со всеми остальными обжаренные на костре и освежеванные лягушачьи лапки (Мама тогда еще могла поддаться на такие рискованные эксперименты).

В принципе, если не знать – то мясо это могло вполне сойти за куриное.

Думать Маме о том, куда добытчики прикопали остальные части лягушачьих тел после расчлененки и где они смогли в таком количестве наловить этих донорш французского деликатеса, не хотелось.

В общем, ужин состоялся.

Но! Надо было пережить еще и завтрак.

Тут уж действовал принцип, кто раньше встал – того и пряник.

Когда младшая часть отряда поднялась после последней походной ночи, в наличии съестных припасов ничего не изменилось – были все те же луковица и гранулированный чай с остатками сахара.

Луковицу поделили между собой честно, по-братски, хрумкая витаминами и почти не морщась от остроты.

Чая решили набодяжить на открытом огне в большом чайнике сразу для всего отряда, решив хоть так поддержать, немного перепивших прошлым вечером старших.

Когда эти самые старшие поднялись, время было мчаться на всех парах обратно в лагерь.

Потому чай был воспринят на ура, палатки и спальники быстро собраны, а кухонный инвентарь даден в нагрузку менее всех страдавшим от похмелья.

Поход удался во всех смыслах.

Наверное, потому что Мама действительно почувствовала свободу, получила урок о безалаберности и чужой или своей ответственности.

И, самое главное, необычное смешное приключение оставило след в памяти на всю жизнь.

Из незаразного

Ну не виновата Мама, не виновата.

Оно как-то само так получилось, не нарочно же.

Не специально же она на субботу кроме остального приготовила морковный салат с чесноком, свекольный салат с чесноком и даже маринованные баклажаны были обильно сдобрены сим острым и пахнущим дезинфектором.

Маме просто хотелось немножко сильнее укрепить иммунитет детей в такое непростое для здоровья время, да и вкусно же.

Переборщила. Потому что о стойкости аромата вспомнила в последнюю очередь!

Ну и что? Ну запах немножко ядреный, так ведь не смертельно!

Так она Старшенькому и сказала после ужина, намывая посуду.

Ответив на его: «Ты это специально?»

– Сынок, зато к тебе никакая зараза не пристанет.

– А-а-а, так и знал, что ты это специально! Мам, теперь уж точно никто не пристанет.

Мама, наконец, вспомнив, что сынуля собирался еще пойти погулять с друзьями, осознала, о чем речь:

– Не-е-е, сынок от той заразы, что ты имеешь ввиду, так просто не избавиться.

Уже начав потихоньку подхихикивать, добавила:

– Если девушка чего-то хочет, ее даже чесночный дух не всегда остановит. Она же не вампир какой-то.

В общем, мир был восстановлен.

Деть признал, что Мама совершила «проступок» совершенно случайно, без злого умысла и не в целях диверсии.

А зубная щетка, ополаскиватель для рта и жвачка скрыли ненужные последствия смакования съеденного ужина.

Из прибалтийского

Литва, как это ни удивительно, была единственная бывшая советская республика, которая после развала Союза продолжала принимать активное участие в помощи оздоровления детей из Чернобыльских зон.