Мои непутёвые путевые заметки

Тот не молчал, вибрировал и пиликал, в общем, всем своим видом сообщал, что чат не дремлет и уже вовсю охотится.

– Ну что там? – нервически переспрашивает Папа, одним глазом следя за дорогой, вторым – кося на Маму.

– Пока не нашли, – бормочет Мама, одновременно с этим прочитывая очередное, выскочившее на экране сообщение.

Утро перед деточкиной маса кумта для Мамы началось рано.

Очень рано.

Мама уже вовсю собирала сумку-холодильник со всем для «перекусить семье на целый день» рационом, когда на кухню по ее зычному зову начали подтягиваться остальные члены дорогого семейства.

О том, с какой стороны в Иерусалим будут входить измученные затяжным марш-броском солдаты, данные разнились.

Потому еще с вечера по тайному уговору в мамочковом чате было принято решение отправить сразу в несколько мест по мобильной группе из таких же солдатских родителей.

Мечущиеся по городу мобильные группы умудрялись не только не привлечь к себе внимание бдительной полиции, но и оперативно сообщать остальным о том, где кто побывал и что никого там совсем не застал.

Кто-то из мамочек уже дожидался своих деток в форме возле Гиват-ха-Тахмошет (Арсенальной Горки), ожидая отмашку.

Кто-то только еще выезжал из дома и надеялся успеть приехать к моменту, когда отмытых в гостиничных душах солдат можно будет разобрать на родительский час.

Кто-то же на просьбы присутствующих обещал сфотографировать и снять видео, проходящих последние километры детей и разослать по контактам чата…

В общем, телефон Мамин накалялся, нервировал Папу, прыгал в Маминых руках и тем самым заставлял подрыгивать остальных в нервическом ожидании.

Долгожданное сообщение застигло Маму на въезде в город.

Папа прибавил газу…

Несчастные замученные солдаты родительской поддержке были рады.

Отцы-командиры, промаршировавшие с ними все семьдесят шесть километров, тоже сделали вид, что «конечно же, прекрасно понимают – встреча была совершенно случайна и дорогие родственники, переодетые в футболки с принтами фотографий своих сыновей и поднимающими дух слоганами, совершенно случайно оказались у них на пути».

Дальше вся радостная (со стороны родственников) и замученная (со стороны солдат) толпа двинулась в сторону все того же Гиват-ха-Тахмошет под приветственные звуки клаксонов проезжающих мимо машин.

Мамы-папы, следуя за своими кровинушками радостно перекликались и во всех ракурсах фиксировали замурзанные щетинистые мордахи. Мордахи же цепочкой трудолюбивых муравьев в полном снаряжении и с дополнительной нагрузкой, которая иногда скрывала их полностью, оставляя на виду только голову, держа каждый товарища за плечо, вот так подталкивали друг друга к концу своего экзаменационного похода.

Кое-как доковылявшие до точки сбора, дети падали на собственные вещи прямо на землю в редком тенечке от сосен, готовые раскинуться звездочкой и не отсвечивать.

Армейское начальство же, вообще, решило не давать им расслабиться, отрывая просто-таки от материнского сердца, загоняли солдат по автобусам.

Вид они, солдаты – не автобусы, имели несчастный и Маме даже иногда напоминали документальные хроники «потрепанные немцы зимой на оккупированных территориях». Отличало тех персонажей былых времен от нынешних современных хроник – совершенно счастливое выражение лиц последних.

Несмотря на сутки без сна, килограммы пыли и песок по всему (даже на зубах) и кровавые мозоли на ногах – мамочковые солдаты были счастливы.

Что прошли этот путь, что с успехом сдали еще один жизненный экзамен.

Автобусы, увезшие детей в гостиницу для помывки и переодевания, дал самим родителям возможность прийти в себя и приготовить радостную встречу своим отпрыскам.

«Свои люди – наше все», – так думала Мама, глядя на организованность действий избранного мамочкового комитета.

Раскинутые на территории музея тенты от дяди такого-то… «у него открытый ресторанчик есть – он поможет…».

Столы и стулья от дедушки такого-то… «Йоси его самый любимый внук, он из своего олама (зал для проведения торжеств) привезет…»

– Все нормально, – ответствовала очередная мамаша, – я договорилась с музейным кафе – они нам дадут два морозильных ларя, так что мороженое-торты и вода не пропадут и будут холодные…

Робота кипела.

Ставились тенты.

Стелились одноразовые скатерти.

Расставлялись стулья.

Бедные папы под зычным женским ором метались с одного места на другое, расставляя стулья и крепя динамики, подключенные к усилителю и магнитофону…

Отправленные на пост дожидаться кейтеринг засланцы высматривали нужную машину…

Менее организованные родители из других батальонов с легкой завистью посматривали на этот пчелиный рой, расставляя сумки-холодильники и расправляя соломенные циновки для пикника…

Из автобусов свежевымытых детушек разбирали сразу, подхватив под ручки.

Некоторые хромающие на обе ноги товарищи опирались на подставленные мамо-папиные плечи и шли к накрытым всякой снедью столам.

– Ну рассказывай, – пристала Мама к Старшенькому, стоило тому откинуться от стола с округлившимся пузом, – где вас черти носили?