Мой нежный граф

Кэролайн смотрела на него, не в силах произнести ни слова; во рту у нее пересохло, сердце бешено колотилось. Какое-то время она наблюдала, как он борется со своими внутренними противоречиями, вывернутыми теперь наружу и открытыми ее взгляду. Потом он медленно отступил, провел дрожащей ладонью по лицу и повернулся к двери.

Задержавшись у порога, Брент оглянулся на жену. В его лице была боль, голос был полон скорби.

— Я двадцать пять лет прожил с женщиной, которая поносила и презирала меня, которая научила меня радоваться минутам, когда она просто меня игнорировала. Но никогда еще, до этой самой минуты, я не чувствовал себя никчемным и ненужным. Спасибо, Кэролайн, за новый опыт. — Опустив взгляд, он добавил: — Уходи к своему любовнику. Я устал бороться.

Граф вышел за дверь и захлопнул ее у Кэролайн перед носом.

Она так и осталась стоять, замерев на несколько минут, пока ее не начало неудержимо трясти. Медленно, прикрывая рот ладонью, чтобы не разрыдаться, она на негнущихся ногах подошла к постели и села.

Она не хотела причинять ему боль, а теперь стало ясно, что со дня их первой встречи только это и делала. Да, она помогала его дочке общаться, с глубоким пониманием слушала, когда он рассказывал о войне. Ей даже казалось, что с ее помощью Брент и его сестра забудут прошлые обиды. Но все это время, по сути, она только и делала, что обижала его. Впервые осознав это, Кэролайн не могла сдержать слез.

Он прав. Она с самого начала была эгоистичной и нечестной, заключив с ним брак ради аннуляции, которой — и она поняла это уже в день свадьбы — он никогда бы не допустил. Она, игнорируя его, как будто он и вовсе не существовал, разговаривала с ним в надменном, даже грубом тоне. Брент заслуживает гораздо большего, но женился всего лишь на ней.

Кэролайн смотрела в пол, безвольно опустив руки, и тут до нее начало медленно доходить, что настал момент, которого она ждала, на который надеялась с тех пор, как переехала в Мирамонт. Выбор между двумя жизненными дорогами разрывал ей сердце, но после такого поворота в отношениях с Брентом аннуляция стала реальной и ее вдруг перестала страшить перспектива заговорить с ним о ней. Поскольку граф считал, что у нее есть любовник, а в супружеские отношения они еще не вступили, у него были основания отпустить ее. Перед ней открывался прямой путь к мечте. Пришла пора сказать Бренту, что она уезжает. Ботаника всегда была и по сей день является истинным стержнем ее личности, и она не предаст ее.

Кэролайн поднялась с постели. Она поняла, что должна делать, и усиленно повторяла себе, что ее жизнь, ее судьба вовсе не здесь, а в совершенно другом мире. Неслышно подойдя к смежной двери, нажала на холодную, твердую ручку и вошла в комнату Брента.

Увидев его, она растаяла. Он сидел на канапе точно так же, как в день ее рождения, глядя на пылающий огонь и держа в руках до половины наполненный бокал бренди. И хотя граф услышал, что она вошла, он ни взглядом, ни жестом не показал этого.

Кэролайн долго стояла, молча наблюдая, как отблески огня танцуют на гладкой, бронзовой коже и с каждой вспышкой выхватывают из тьмы мягкие, сияющие волны его волос. Она чувствовала гнев Брента, его горе, его одиночество и еще что-то новое — первые отблески осознания того, что уже месяцами было у нее под носом, но в чем она упрямо не желала сознаваться. Сколько она себя помнила, ей хотелось лишь красоты своих цветов и сада, а Господь вместо этого подарил ей мужчину, в которого вложил гораздо больше труда, смысла и красоты, чем в самое восхитительное из растений или любых других творений, которые только можно было себе представить. Наконец-то, после долгих месяцев терзаний и противоречивых желаний, для Кэролайн все прояснилось. Ее место здесь. Ее судьба — это Брент.

— Я хожу в теплицу.

Слова вырвались из ее груди хрипло и тихо, сущим шепотом по сравнению с треском огня. Кэролайн наблюдала, как до Брента начинает медленно доходить смысл ее признания. На миг его дыхание как будто стихло, тело замерло, и тогда она поняла, что произнесла самые откровенные слова за всю свою жизнь.

— Я не хотела рассказывать, потому что боялась, что ты отнимешь ее у меня, — созналась она тихим, неуверенным голосом, — а я до этой минуты верила, что это единственный стержень моей жизни.

Кэролайн медленно двинулась к мужу.

— Но я ошибалась, ибо теперь понимаю, что никогда не буду счастлива без мужчины, который стал моим рыцарем, который уважает меня, как никто, у которого больше отваги, ума и сострадания, чем у всех, кого я знала раньше. Я должна была довериться тебе, — с болезненной нежностью прошептала она, остановившись рядом с графом. — Прости.

Немного помолчав, Брент прерывисто втянул в себя воздух и посмотрел на бокал в своих руках.

— Я могу быть только тем, кто я есть, Кэролайн, — хрипло проговорил он. — Я просто не знаю, чего ты от меня хочешь.

Глаза Кэролайн заблестели от непролитых слез, она проглотила рыдание и тихим, сдавленным от страсти голосом ответила:

— Я хочу, чтобы ты сделал меня своей женой.