Мой нежный граф

На несколько секунд, минут или даже часов — Кэролайн не могла сказать наверняка — время как будто остановилось. Потом Брент поднял голову и пронзил Кэролайн взглядом зеленых глаз, искрящихся в отблесках огня, словно темные изумруды.

— Ты достойна мужа, который хочет тебя, Кэролайн, такой, какая ты есть, и ты знаешь, что для меня это так. Но как бы я ни нуждался в тебе, я не возьму тебя, если ты пришла сюда из чувства вины, жалости или по каким-нибудь странным соображениям ханжества или долга. — Он опустил взгляд на бокал. — Ибо я также верю, что, несмотря на все мои пороки, я достоин жены, которая разделяет мое желание, хочет меня так же сильно, как я ее. Ради меньшего не стоит терпеть боль.

Уловив значение его слов, Кэролайн отчаянно заморгала, чтобы набраться сил и разогнать туман, затянувший ей глаза. Потом очень-очень медленно, с напускной смелостью она протянула руку, мягко вынула из ладоней Брента бокал, сделала глоток для уверенности и поставила его на стол.

Кэролайн посмотрела в лицо графа, красивое, мужественное, и, вытянув руку, ласково заскользила кончиками пальцев по его твердому, совершенному и полному незаурядного изящества телу. Потом, непоколебимая в своем решении, глубоко дыша, она взяла Брента за руку, потерла большими пальцами его ладонь и раскрыла шелковую накидку ровно настолько, чтобы положить ее себе на грудь.

В тот миг, когда рука графа соприкоснулась с ее кожей, он резко вздохнул и вновь посмотрел на нее, то ли удивленно, то ли смущенно, она точно не знала, но не шевельнулся и не заговорил, просто сидел и смотрел.

Несколько мгновений Кэролайн смело выдерживала его взгляд, а потом прошептала низким, хриплым от страсти голосом:

— В одном ты ошибся, Брент. Твои чувства значат для меня все, и я обещаю никогда больше не причинять тебе боли.

С блаженным согласием в сердце, окончательно и бесповоротно уверившись, что время пришло, Кэролайн медленно закрыла глаза, слегка запрокинула голову и потянула за поясок на талии, раскрывая перед Брентом, обнажая для него всего — глаз, рук и души — единственную часть себя, которой он еще не познал.

Брент не помнил, чтобы когда-нибудь в прошлом его захлестывали такие первозданные, бурлящие эмоции, пожирая его изнутри и делая слабым. Никогда в жизни перед его глазами не представало такое прекрасное зрелище.

Кэролайн стояла не дальше, чем в футе от него, левым боком к огню. Ее прелестное лицо было невинным и нежным, волосы падали до талии светящимися волнами. Когда насыщеннопурпурный шелк соскользнул с нее, трепещущие отблески очага изящно заиграли в перламутровых переливах ее кожи, на холмике ее соска и на нескольких темных, сияющих завитках, сбежавших из тени между ног, чтобы отразить свет от камина.

Брент начал медленно водить кончиками пальцев по ее соску, двигаясь вниз от груди, легко касаясь талии, живота и постепенно переходя к бедру и вниз по внешней стороне ноги. Он почувствовал, как она затрепетала, как под кончиками его пальцев задрожало ее тело, и тогда он нежно двинулся вверх, остановившись на внутренней части ее бедра.

— Кэролайн…

— Мне страшно, — шепнула она.

От этого признания сердце Брента преисполнилось нежности. Опустив руку, он медленно встал перед Кэролайн. Она по-прежнему не открывала глаз, не шевелилась, но он чувствовал ее дрожь. Граф обхватил ее лицо ладонями и, склонившись, легко коснулся губами ее губ.

— Доверься мне, — тихо попросил он.

Кэролайн едва заметно кивнула и прошептала:

— Хорошо.

В этот миг Брент понял, что принадлежит ей и никому другому. Он провел большим пальцем по ее щеке, положил ей ладонь на затылок и приник губами к ее рту.

Первый контакт был одновременно потрясающим и сладким, знакомым и в то же время неловким. Да, они целовались раньше, но тогда у них не было взаимного понимания, что между ними произойдет. Сначала Брент целовал почти робко, давая время привыкнуть, потом усилил давление, настойчиво пытаясь приоткрыть ее губы.

Кэролайн постепенно расслабилась и стала отвечать на поцелуи с нарастающим пылом, подняв руки и пробегая пальцами по его волосам. У ее губ был вкус бренди и запах фиалок, а кожа на ощупь была нежной и гладкой, как лепесток розы.

Брент скользнул ладонями вниз по ее шее и обхватил ее за плечи под шелком накидки. Его язык мягко двигался у нее во рту, и она повторяла движения за ним, позволяя волшебству поглотить себя. Брент ласкал ее кожу кончиками пальцев, потом осторожно оторвался от ее губ и приспустил накидку с ее плеч.

Кэролайн открыла глаза и растерянно на него посмотрела.

— Я… я не знаю, что делать.

У графа растаяло сердце. Ободряюще улыбнувшись, он поднял руку и положил ее на щеку Кэролайн, другая легла ей на грудь, и его пальцы принялись ее гладить.

— Сегодня все сделаю я. — И, прежде чем Кэролайн успела понять, что происходит, он дернул пурпурный шелк, и тот, соскользнув с ее тела, упал на пол.

Брент почувствовал, как по ней пробежала дрожь; она тут же опустила ресницы. Тогда он приподнял ее голову, заставляя смотреть на себя.