Мой нежный завоеватель

— Выпей, моя сладкая жена… за нас и за сына, которого ты мне, надеюсь, родишь. Пора уже что-то делать для этого.

— Прямо сейчас? — Она недоуменно посмотрела на него. — Ты шутишь. — Он поймал ее локон и намотал его на палец. — Надеюсь, ты шутишь, — повторила она. — Нельзя ли найти более подходящее время?

Его пальцы соскользнули с ее шеи на верхнюю застежку туники. Она попыталась уклониться, но он потянул ее на себя. Его теплые губы прошлись по ее губам.

— Роксана… — прошептал он. — Я ждал уже достаточно долго.

Опустевший кубок покатился по застеленному ковром полу.

— Ты с ума сошел! Здесь? На глазах у всей твоей армии, а также и моей?

Она хотела вывернуться, но он крепко ее держал. В его глазах сверкал внутренний огонь.

— Роксана, моя армия… — Он зарылся лицом в ее волосы и стал целовать ее, снова и снова. Его пальцы нащупали вторую застежку и быстро справились с ней.

— Мой господин… — слабо протестовала она. — Нет!

— Они ничего не увидят и пусть думают, что хотят. Мне следовало бы уже давно побить тебя. Ты настолько неуправляема, что заслуживаешь такого наказания при свидетелях. — Он тихо засмеялся и слегка ухватил ее зубами за нижнюю губу. — Что же они смогут сказать даже в худшем случае? Что великого царя околдовала его собственная жена? Так это правда. — Он снова ее поцеловал и прошептал: — Разве у твоего народа считается греховным желать собственную супругу?

Присутствие Александра оказывало на нее опьяняющее воздействие, и, чем больше она сопротивлялась, тем более сплетались их тела.

— Я вышла замуж за безумца, — пробормотала она.

Однако она знала, что если это и безумие, то она его вполне разделяет. Почему она не в силах противиться обаянию этого македонского завоевателя? И почему близость с ним заставляет ее позабыть о голосе разума? Александр привлекал ее не только своим умом и даже не физически. Ее душа тянулась к нему так же, как к одинокому оазису тянется все живое.

Ее пульс участился, когда он расстегнул третью золотую застежку на тунике и прижался страждущими губами к ложбинке у основания ее шеи. Она пыталась протестовать, но слова растаяли на ее губах. Проще было прекратить дышать, чем противиться ему в том, к чему он стремился.

Она приподняла его подбородок и провела губами по его губам, позволив волшебству поцелуя окутать ее покрывалом восхищения. Сильные руки Александра заскользили по ее телу, лаская, поглаживая, убаюкивая ее, пока огонь его страсти не зажег в ее груди ответное пламя.

Когда их языки соприкоснулись, нежно исследуя и пробуя друг друга на вкус, поцелуи стали более страстными, унося их далеко от окружающего мира, туда, где ничто не имело значения, кроме желания их разгоряченных тел.

Александр прошептал ее имя, и звук его голоса потряс ее до глубины души. «Остановись! — кричал внутренний голос. — Остановись!» Но она уже не в силах была противиться мужскому магнетизму этого человека, который целовал каждый дюйм ее тела, нежно шепча ее имя. Вздымаясь на волне исходившего от него искушения, Роксана снова сдалась, ответив на порыв его страсти с таким же пылом.

Она ласкала железные мышцы могучих плеч Александра и его бугрящиеся мускулами руки. Это были неутомимые руки воина, способные натягивать тетиву или фехтовать мечом часами, не зная усталости. Роксана покусывала их, посасывала и касалась язычком, подчиняя их силу своей воле. Ее сладострастные исследования кончиками пальцев, губами и языком продолжились на его широкой гладкой груди. Она принялась поддразнивать сначала один сосок, а затем и другой, а потом стала ласкать рельефные мышцы его плоского живота.

— Чего ты хочешь? — хрипло спросил он. — Скажи мне.

— Тебя.

— Повтори, — настаивал он.

— Только тебя.

Мощные мышцы ног расслабились под ее прикосновением, и она слегка провела пальцами по тонкой ткани, прикрывавшей его восставшее копье.

— Поцелуй меня! — приказал он.

Она медленно наклонилась, взвешивая в руке его мужское достоинство и обволакивая нежным дыханием его разбухший ствол.

— Целуй меня! — произнес он, задыхаясь. — Возьми его… всего.

— Это не в моих силах. Ведь я всего лишь обычная смертная.

Он судорожно вздохнул, а его мышцы напряглись, когда она вначале легонько поцеловала, а затем провела кончиком языка по горячей вздыбившейся плоти. Вкусовое ощущение оказалось неожиданно таким приятным, что ее попытка подразнить постепенно превратилась в потребность совершать и дальше приятные действия. Сладострастная боль стала раскалять ее лоно до предела, и она ощутила, как ее наполняет хмельное предвкушение апофеоза любви.

— Мучительница, — простонал он, вцепившись пальцами в ее волосы. — Да, да!

Она игриво взяла его член губами, принимая его в себя, и стала делать то, чего он жаждал, и даже больше, распаляя звериные инстинкты и доводя его до края пропасти, снова и снова. Каждый раз в последний момент перед тем, как Александр готов был потерять контроль, она отстранялась, оставляя его стенающим и содрогающимся от желания.

— Хватит! — внезапно выкрикнул он, впиваясь губами в ее губы и срывая с нее златотканые тунику и шаровары.