Мои ночные рефлексии

Я часто задаю себе вопрос: «Была ли я счастлива в своей социальной профессии?». Да, была. В первую очередь, мне очень нравилось получать различные филологические и психологические знания, во-вторых, мне так же очень нравилось этими знаниями делиться. Однажды, помню, после лекции ко мне подошел один студент и сказал: «У Вас так много знаний и Вы ими так щедро делитесь! Я бы — не стал!». Я очень удивилась. Никогда не считала это щедростью, более того, считала, что это долг преподавателя — дать как можно больше знаний. Никогда не думала, что это может быть как-то в ущерб мне. Хотя… в повседневной жизни иногда ко мне возвращались ситуации, когда меня или «просвещали», или даже «поучали» моими же знаниями (то есть они возвращались ко мне, но уже с другим (не моим!) авторством!) — иногда это вызывало у меня улыбку, иногда — лёгкую досаду.

Вообще, как бы ни было мне в этом мире неуютно, сколько я себя помню, я всегда бежала всем навстречу с огромным желанием помочь! В школе я легко всем давала списывать (что выводило из себя мою маму!), в той же школе отдувалась за всех (просили как можно подольше!), когда приходили проверяющие на урок по литературе (правда, один раз я тоже была не очень готова, но всё обошлось).

В институте — та же песня (помню, как преподавательница по страноведению заставила меня отвечать всё занятие (никто почему-то из нашей маленькой группы не был готов и я это хорошо запомнила, потому что она недовольно сказала — не она же будет всё занятие говорить!), а одна девица (потом прекрасно устроившаяся в жизни!) так часто давила мне на ногу (если я не подсказывала ей сразу!), что нога потом болела.

Уже, работая в сельхозинституте, в мае я часто читала свою психологию и вместо тех преподавателей, которые уже вычитали все свои часы, и деканы меня просили встать вместо них (чтобы 120 студентов не болтались по институту!), а мне и в голову не приходило, что я свои часы тоже давно вычитала (потому что я их никогда не считала!), не скрою, что наградой мне всегда был безумный восторг студентов, когда я неожиданно входила в аудиторию и слышала: «Ура! Психология! «…» не будет!».

На кафедре я была перегружена часами (особенно в начале нулевых), потому что зав. кафедрой из-за другой преподавательницы не хотел получать инфаркт! На своих вечерних английских курсах в 80-е мне вполне достаточно было одной (всегда сильной) группы, но в начале 90-х меня начальница уговорила взять еще одну «с нуля», потому что она во мне уверена (так, все последующие годы я стала возвращаться домой в 10 вечера не два, а четыре раза в неделю — но, надо признаться честно, что именно эти две группы меня очень выручили в непростые 90-е, когда в нашем институте задерживали зарплату на 2 месяца, а на курсах — никогда и к тому же она была в два раза выше моей основной!). Все свои подработки я выполняла только по просьбе (разовые лекции в организациях, курс лекций в Волжском зимой в 1991 году, курс психологии в Доме офицеров в январе 1994 года, серьёзный курс лекций для референтов в машиностроительном техникуме на Красном Октябре в мае 1994 года, восемь лет (1994–1998, 2004–2008) с перерывом — в колледже нефти и газа).

НО я никогда не гонялась за деньгами! Никогда! Я всегда откликалась на чью-то просьбу! И это не было манипулирование мною (все эти просьбы для меня были желанны — они располагались в круге моих знаний и моих интересов.

НО всё-таки, когда мною кто-то пытался грубо управлять, я не уступала, как, например, когда я только-только поступила в институт, мне в деканате очень авторитетный доктор наук снисходительно-безапелляционно сказала, что я буду посещать только ее научный кружок по лексикологии — мне бы хитро промолчать, но я сразу смело сказала: «Нет! Я люблю только литературоведение и буду ходить только туда!» — надо было видеть, как она сначала опешила от такой «наглости», а потом угрожающе сказала: «Ну! Ну!», а я приготовилась к мести с ее стороны уже в конце 1 курса на экзамене по языкознанию — но она оказалась благородным человеком и тогда, и потом — на кандидатском!

А сколько индивидуальных консультаций (не в уютной аудитории тет-а-тет!) неожиданно, вырывающих меня из моего уютного дома: кого- то бросил муж и нужно было быть рядом (не один случай!), кого-то бросил жестокий любовник, кто-то серьезно заболел (тоже не один случай!) — и я мчалась через весь город и не на разовую встречу!

Одна моя подруга (с таким же базовым образованием — английским!) виртуозно как-то дважды! спихнула на меня своего научного руководителя профессора философии, чтобы позаниматься с ним английским и перевести доклад — в 1988 году и 10 лет спустя в 1998 году перед его поездками в Англию (но общение с ним оказалось очень приятным!). А, когда нужно было прочитать лекцию в школе у ее же сына — то это сделала не она (философ!), а я — по ее просьбе (НО наша дружба до одного момента не была ничем омрачена и я ей благодарна за поддержку, когда я проходила по конкурсу в 1987 году).