Мой новый мир

И это ещё если ты сможешь добраться до самой скалы, что тоже задача нетривиальная. Живности в водах этой реки было очень много. Причем живности кусачей и ревностно охраняющей подступы к скале. Кстати летающие маунты тут тоже не помогали, просто на полпути отказывались лететь, и если их пытались заставить, то скидывали с себя незадачливого игрока.

Я, конечно, тоже пытался, но одного раза мне хватило с лихвой. А так пару раз в год приходили слухи что кто-то покорил наконец скалу и заслужил великую награду, вот только доказательств не было, а скорее из разряда «ОБС».

Заходящее солнце, красное и теплое, спускалось за горизонт, отражаясь ярко-алой полосой в Великой. Справа и слева реки шумел лес. На отдалении я заметил пару городков. А в воздухе, высоко в небе, парил гигантский орел. Теплый ветер обдул моё лицо. Хорошо. Жаль что Ру этого не видит.

— Красиво правда? — сзади меня раздался голос отца, — Я создал это место в самом начале. Тут хорошо думается, и время течёт иначе.

— Это поэтому я жив? — озвучил я важный для меня вопрос.

— Смотря что ты подразумеваешь под словом жизнь, — отец уселся прямо на землю и вытянул ноги, — хорошо.

— Не увиливай, — его ответ абсолютно меня не устраивал.

— Скажи, Максим, почему ты такой? — вдруг спросил он.

— Обоснуй, — попросил я, настораживаясь.

— Ну неправильный. Всё с тобой идет иначе, чем задумано, — пояснил он.

Вот вроде и гений, но дурак дураком иногда. Простейших вещей не понимает, что я просто поступаю так, чтобы не стать им.

— Нет, я понимаю, ты не хотел стать моим наследником, моей правой рукой, тем кто меня заменит…

«Он что мысли читает?» — подумал я.

— И мысли я не читаю, — опроверг он и этот мой мысленный вопрос.

Руки сами сжались в кулаки, и я чуть ли не физически ощутил тяжесть копья.

— За оружие не хватайся, — предупредил отец, — а то…

— А то что? — переспросил я его с намеком на угрозу в голосе.

Но он снова ответил нестандартно:

— А то мы не сможем договорить, и ты не узнаешь важные для себя вещи.

— Прямо такие уж и важные? — с сомнением поинтересовался я.

— Очень, и именно для тебя, — без грамма сомнения ответил отец, — Ты присаживайся.

Я присел рядом и скрестил ноги, положив копьё на колени.

— Знаешь сын, — примерно через минуту молчания, сказал отец, — ты меня удивил и поразил.

— Это чем же? — не отрывая взгляда от опускающегося за горизонт солнца, спросил я.

— Не поверишь. Не выполнив не единого пункта моего плана, ты смог добиться нужного нам всем результата.

— Почему же? Вполне поверю. А был какой-то план? — поинтересовался я.

— Был, — кивнул он, не вдаваясь в подробности.

— Хорошо, когда есть план, — поддержал я пустой, как по мне, разговор.

— Согласен, — важно кивнул мой папан, — но ещё лучше, когда есть план «Б» в придачу.

— Мы не прояснили один вопрос, — перевел я тему.

— Всё ещё хочешь знать почему ты жив?

— Угу, — буркнул я, — кушать не могу, пока всю правду не узнаю.

— Правда вещь относительная, — заметил отец, — и не всегда она нужна и желанна.

Вот ты еще бы сказал, что солнце встает на востоке, а заходит на западе, — поморщился я от банальщины.

— Не обязательно, — улыбнулся он, — ты например можешь создать свой мир, и сделать в нем всё абсолютно иначе, и это тоже будет правдой.

— Бла, бла, бла, мы сейчас говорим ни о чём, — решил я закончить эту банальную философскую чушь.

— Если ты что-то не понимаешь и не знаешь, то это не значит что этого не существует, — тон отца стал жёстким. Но этим меня было сложно пробрать.

— Я и хочу узнать и понять, только ты мне не даешь ответа, — с моей точки зрения довольно логично спросил я.

— Я его тебе даю, но ты не воспринимаешь его, мысля только в категориях знаю не знаю, — боже, я и забыл что он может быть настолько нудным. Я уже было хотел разозлиться, но мысль что пришла в голову была словно озарением.

— Я понял, — протянул я, обдумывая что сказать дальше и слово, наконец, пришло, — Зачем? — озвучил я правильный вопрос, и отец улыбнулся.

— Правильно, — кивнул он, — верный вопрос.

— Зачем тебе знать правду? Зачем умирать? Если ты можешь сделать реальность своей правдой и жить.

Тут я немного запутался и переспросил:

— Но почему я выжил именно сейчас?

— Не понимаешь? — спросил он, — Снова почему?

— Нет, — ответил я, — зачем? И с какой целью.

— А тут все просто, сын. Если честно я и сам не понимаю почему ты ещё жив. С твоим-то образом жизни, с твоим наплевательским отношением к своему здоровью. Со своими боевыми искусствами и прочей ерундой, тут даже я не понимаю. Ты спросил почему сейчас? Сын ты идиот? Неужели я позволю собственному единственному ребенку, помереть от какого-то паршивого яда, — папа уже перестал изображать из себя философа и заговорил как обычный мужик, — А цель. А цель у нас с тобой одна, Максим, — он встал, положил мне руки на плечи и не отрывая взгляда произнес, — сделать наших любимых счастливыми. Поверь мне, из всех целей что у меня были, эта самая важная.

Я говорил как-то что пафос тут важен. Но конкретно сейчас, в его случае он лишь заставил меня поморщиться.