Мой очаровательный медведь

Опешив от его слов, до конца не веря, что услышала правильно, уставилась в хитрющие нахальные глаза мужчины. И, с трудом подобрав челюсть, да так, что клацнули зубы, а Бернар широко улыбнулся, стиснула кулаки, выдыхая:

— О чем это вы?

Он, гаденько усмехнувшись, сделал шаг вперед, упираясь массивными бедрами в стол и, наклонившись, шепнул:

— Что тебе непонятно в моих словах, Лена?

Этот шепот словно раскаленной лавой прошелся по моим оголенным нервам. Черт! Едва не подпрыгнув на стуле, гневно прищурила глаза и попыталась как можно более спокойно спросить, что так рвалось с языка. Но с губ почему-то сорвался раздраженный рык, получившейся не хуже, чем у самого Бьорна:

— Мне непонятно, мистер Бьорн, к чему относятся ваши слова? Для чего именно я вам нужна?

Бернар странно улыбнулся и, выпрямившись, буднично ответил:

— Все просто, Лена. Ты мне нужна для потомства. Секса, если угодно. И всего того прочего, что люди делают в отношениях.

Вытаращив глаза, от возмущения подавилась слюной, закашлявшись.

Это что он сейчас такое сказал?!

Я ему что, девочка на несколько ночей или месяцев? Я что, похожа на доступную девицу?! И какого такого, мать его, потомства?! Еще и свиноматку из меня решил сделать?! А хрен ему не поцеловать?! Хотя этот будет даже и рад последнему.

Возмущение и праведный гнев застелили глаза мутной пеленой. Резко поднявшись, уперла подрагивающие от злости ладони в стол, подалась вперед. Почти дотянулась до его подбородка и прошипела, словно змея, которой наступили на хвост:

— Вы что вообще себе позволяете, мистер Бьорн?! Как смеете мне такое говорить?! Я похожа на ночную бабочку или эталонную блондинку без мозгов?! — последнее я, уже не сдержавшись, рявкнула, но Бернар даже и бровью не повел.

Он сложил руки на груди, да так, что послышался треск белоснежной рубашки, заставляющий перевести бешеный взгляд на огромные плечи и массивные запястья и машинально сглотнуть.

Однако, вспомнив его слова, еще больше разозлилась на себя, прописывая мысленный подзатыльник, вскинула голову, сталкиваясь взглядом с прищуренными, почти черными то ли от не меньшей, чем у меня, злости, то ли от чего-то другого глазами Бьорна.

«Ишь ты! Нашелся мне тут, гроза жучек и альфа-самок», — зло подумала, вздергивая подбородок, хотя от взгляда мужчины резко захотелось спрятаться под стол.

Ага, щас, не дождется.

— Я всего лишь сказал, что хотел бы завести с тобой отношения и семью, — через минуту наших напряженных гляделок серьезно так выдал он. А у меня снова перехватало дыхание, только на этот раз от растерянности и недоумения. — По крайней мере, попробовать, и я не вижу повода для твоей истерики, милая.

«Да он что, совсем офигел?! — взбеленилась, стискивая зубы до скрежета. — Я и истерика?! Сказал бы он это моей надзирательнице в детском доме, да она бы рассмеялась ему в лицо!»

Хотя сейчас, возможно, он в чем-то и прав.

Тяжело выдохнула, стараясь привести себя в чувство. Но куда там.

«Хамло! — рычало все внутри меня. — Отношения ему подавай. Хрен ему, а не отношения и я. А тем более мои дети. Щаз, только шнурки замочу в тазике, высушу и поглажу!»

Выпрямившись, смерила нечитаемым взглядом не менее, чем я сама минуту назад, тяжело дышащего мужчину и негромко, добавляя в голос как можно больше холодных ноток, высказалась:

— Не будет никаких отношений, мистер Бьорн. Даже и не надейтесь! Вы последний человек, с кем бы я захотела завести семью, а тем более детей!

И уже через секунду, смотря на резко взметнувшуюся ярость в глазах альфа-самца, я действительно испугалась. Что-то такое было в его глазах помимо ярости. Нечто животное, я бы даже сказала, звериное.

Все же не настолько он и способен держать себя в руках, отпуская ехидные шуточки, если всего несколькими фразами смогла довести мужика до ручки.

«Осторожнее нужно быть, Лена. Осторожнее. Так и рабочего места можно лишиться, и не только его. Где твоя прирожденная отстраненность и холодность? Что ты творишь?!»

Машинально шагнула назад, упав в кресло, и в нем же застыла. Напряженно, стараясь не делать резких движений, отслеживала каждою последующую эмоцию на лице Бьорна, готовая, если что, сорваться и бежать. И, возможно, даже окно подойдет для экстренного побега как нельзя лучше.

Но бежать, к счастью, не пришлось.

Бернар стиснул зубы, да так, что заходили желваки, тихо и грязно выругался. Я сделала вид, что ничего не услышала. Затем прикрыл свои черные с искрами холодной, жутковатой ярости глаза и, медленно выдохнув, распахнул их. И я смогла наконец облегченно вздохнуть, видя уже совершенно нормальные, янтарные глазищи.

Господи, какое счастье. А то вот сигать в окно, спасая свою пятую точку от расправы мистера Чертова карамель, совершенно не хотелось.

Опасно это.

«Не опасней, чем доводить бедного мужика», — ехидненько шепнул внутренний голос, который я совершенно проигнорировала.

Ага. Нашелся мне, бедненький! Держите карман шире!

И вообще, с другой стороны. Я-то в чем сейчас была виновата? Только и всего, что отказалась от сомнительного предложения, а он?…

Ну и довела немного. Тут, да. Но опять же, сам виноват!