Мой Однолюб. В его сердце другая (СИ)

Пытаюсь вырваться, но Соболев только скучающе наблюдает за моими жалкими потугами и морщится:

— Уймись, Малифисента.

— Малифисента?..

— Ага, злобная фея-королева, драконившая Аврору, — весело произносит, жарко целуя меня в щеку.

— Да иди ты, — вспыхиваю, всё же вырываясь и незамедлительно продвигаясь наверх.

Сразу возле лестницы сталкиваюсь с Юрой, который возбужденно делится эмоциями от погружения со всеми присутствующими.

— А вы чего здесь скучаете-то, как пенсионеры? — громко спрашивает Костик, подступая ко мне сзади. — А ну быстро в воду.

Прохладная ладонь мягко бьёт меня по спине, и я, черт возьми, теряю равновесие. Падая, истошно кричу и ищу глазами единственное своё спасение - Соболева. Последнее, что вижу — то, как грубо Ваня отталкивает парня и, скинув телефон из кармана шорт, не задумываясь ныряет в бездну прямо за мной.

Глава 12. Тая

Такая прекрасная, лазурного цвета вода изнутри черная…

Черная, холодная и страшная.

От испуга теряю первые секунды, самые важные для спасения. Камнем отправляюсь ко дну, а когда инстинкт самосохранения просыпается, оказывается уже поздно. Толща воды над головой слишком плотная.

Света всё меньше, как и сил.

Пытаюсь выбраться, беспорядочно перебирая руками и ногами. Воздуха в легких все меньше, в голове шум, легкие сокращаются, требуя воздуха.

Требуя жить.

Паника внутри купирует остатки здравого смысла, и я сдаюсь. Сдаюсь именно в тот момент, когда приходит помощь — сильные руки, метр за метром вытягивающие моё тело на поверхность.

Глазам становится всё ярче. Вцепляюсь мертвой хваткой в Соболева.

— Тая, — орет он, когда мы оба выплываем. — Ты меня зарежешь своими ногтями, полегче.

Пытаюсь вдохнуть, но не получается. Закашливаюсь до поступающей тошноты, но хватку не ослабляю. Зацепляюсь за тело Соболева ещё и ногами, стараюсь не повредить кожу на плечах.

— Ну пиздец, — ругается он, пытаясь плыть в сторону яхты.

Пока забираюсь, больно ударяюсь рукой об настил. Вскрикиваю.

— Всё нормально?

— Да, — хриплю в ответ. Юра с Костей помогают нам окончательно выбраться из воды. Последний повторяет одно и то же, извиняется, но Соболев молчит, и я помалкиваю. Девчонок вообще не замечаю, не до того. А потом и вовсе отключаюсь.

Видимо, так срабатывает психика. Очухиваюсь от легких пощечин.

— Ну, ты чего? Испугалась, Тай? — спрашивает Ваня, нависая сверху. — В воде ведь молодцом держалась. А сейчас что расклеилась?

Быстро окидываю взглядом узкую каюту и слабо пытаюсь от него отодвинуться. Соболев горячий как печка, а мне будто снова воздуха не хватает, как там, на глубине. Черной и пожирающей. Я теперь это чувство никогда не забуду. Будто всё. Конец.

— Я… плавать не умею, Вань, — отзываюсь всхлипывая.

Светлые брови недоверчиво приподнимаются.

— Да ладно? А ты об этом кому-нибудь говорила?

— Этим твоим, ханты-мансийским…

Зло киваю наверх и потираю ушибленную ладонь. Больше, конечно, обидно, чем больно. Ещё раз пытаюсь отодвинуться от него, но на этот раз сильные руки спасителя легко отпускают и заботливо укрывают моё дрожащее тело пледом.

— Побудь здесь, — бормочет Соболев, отворяя дверь. — Я сейчас вернусь.

Судорожно плачу, когда он выходит. Заслонив рукой рот, снова и снова забираю в легкие душный воздух.

Дышать — оказывается, как это много. Как это важно. Жизненно необходимо.

Боже. Все могло закончиться печально…

— Рыдаешь? — спрашивает Ваня, заглядывая в каюту. — Принес твои вещи, Тая.

— Спасибо, — быстро вытираю слезы и забираю рюкзак с шортами и рубашкой.

— Подумал, вдруг захочешь позвонить родителям?.. Здесь есть связь, можешь взять мой телефон.

— Нет, — легко машу рукой, кутаясь в плед. — Не хочу.

— Как знаешь. Думал, девочки всё время хотят, чтобы их пожалели. Сонька такая. И Машка тоже.

— Ну вот… я не такая, — отворачиваюсь.

Соболев тяжело вздыхает. Переминается с ноги на ногу, а потом просит:

— Ну-ну… Подвинься, Королева.

Послушно освобождаю место и чувствую, что Ваня усаживается рядом.

— Хочешь, я тебя пожалею? — спрашивает тихо.

Снова ком к горлу подступает.

— А ты умеешь, Вань? — не сдерживаюсь.

— Есть такой опыт…

У него ведь две сестры. Сам говорил.

— Тогда можно, — вздыхаю.

— Ну... иди сюда, — зовет, разводя широко руки.

Привстаю, скидываю ноги на пол и опускаюсь на твердую грудь. Ваня окольцовывает мои плечи и словно дышать перестает. Замираем оба.

— Как так получилось, что плавать не умеешь? — звучит в тишине. — Это ведь как езда на велосипеде — база.

— А я и на велосипеде не умею, — дую губы.

— Пиздец... А ролики знаешь че такое?

— Видеоролики? — давлю смешок.

— У тебя вообще детство было? — он дальше допытывается.

Умиротворенно вздыхаю. К такому Ване — немного язвительному и дерзкому, я привыкла больше, чем к «старшему брату».

— Зато я много другого умею. Посуду мыть, лампочку там вставить, засор в раковине устранить, — перечисляю быстро. — В быту я просто незаменима...

— Ну ё-моё, — Соболев хрипло смеется. — Я запомню, Тая.