Мой Однолюб. В его сердце другая (СИ)

Прикладываю ладони к щекам. Наверняка краснею.

Мы две недели трахаемся как кролики. По-другому и не скажешь. Поверьте, если бы я могла подобрать подходящее слово — я бы это сделала.

Соболев — он просто секс-машина. Я не знаю. В порно бы у него сто процентов получилось. Хорошо, что он об этом не думал.

Его тело — просто создано для секса. Всегда разного. Иногда долгого, мучительного дня меня, «триждыкончательного». А порой — быстрого, утреннего. Сегодня, например, он набросился на меня, когда я чистила зубы. Вообще никого не трогала, а этот варвар задрал шелковую сорочку и приложил меня к стене так, что у меня на щеке узор с кафеля отпечатался. Так и поехала к Громовым.

— И вещи твои уже перевезли? — спрашивает Ива как-то недоверчиво.

— Вещи нет пока. Мы через три дня в детский лагерь уезжаем. Я буду там мастер-классы делать, а Ваня секцию бокса у мальчишек вести.

— О. Свекровь подсобила?

— Мия, — смеюсь. — Ну какая свекровь? Мы даже месяца не встречаемся.

С досадой закусываю внутреннюю сторону щеки. Пожалуй, я похожа на старуху из «Сказа о рыбаке и рыбке». Мне всего мало.

Вернее, просто Соболева — мне вдруг мало.

Мало того, что каждое утром он просыпается рядом. Мало того, что перед сном он выматывает нас так, что я две недели не высыпаюсь толком. Мало. Мало. Мало.

Я безнадежно влюблена и хочу его полностью.

Нет, я не считаю Ваню обязанным дать мне все это. Мне достаточно того, если бы он официально предложил переехать к нему, а не возил меня каждые два-три дня к себе, чтобы забрать необходимые вещи.

В общем, все это время меня не покидает ощущение, что я хочу немного большего, чем Соболев может мне дать. При этом полагаю, он об этом вообще не думает, потому как помимо того, что мой мужчина — божественная секс-машина, я выясняла еще одну деталь — эта машина едет по строго заданному пути. Не сворачивая и не вихляя. И если бы он хотел, мои вещи давным-давно заняли бы свое место на полках его гардеробной.

— Ну, вы как тут? — заходит в кухню Мирон.

Посматриваю за его спину и приветливо улыбаюсь Ване. Он отводит взгляд.

Нахмуриваюсь.

— Отлично. Садитесь с нами чай пить, — подскакивает с места Мия.

— Мы поедем, — сухо произносит Соболев, извлекая сигарету из пачки, и кивает мне. Мол, собирайся.

На девчонок не смотрит.

— Д-да, — неуверенно моргаю. — Поедем, конечно.

До дома доезжаем в полном молчании, если не считать короткого диалога.

— Ты чем-то расстроен?

— Нет.

— Беспокоит что-то?

— Нет.

— Может, болит что-то? — интересуюсь и тут же со злостью договариваю. — Только попробуй ответить в том же духе.

— Тогда «не знаю», — зеркалит он мой тон.

Сжимаю зубы и отворачиваюсь к окну. Вспышки отчужденности у Вани происходят довольно часто. Они короткие и быстро заканчиваются тем, что все становится как прежде, поэтому я стараюсь не обижаться.

В квартире холодно от кондиционера. Поеживаясь, излекаю из прически шпильки.

— Иди ко мне, малыш, — тихо говорит Ваня, скидывая футболку.

Лениво съезжает по спинке дивана и широко расставляет колени. Я быстро пробегаюсь взглядом по твердой груди, словно выбитому на камне прессе, широкой резинке шорт и ногам, покрытым короткими светлыми волосками, мягкими на ощупь.

Пах Соболева выглядит довольно приветливо. Даже с учетом того, что утром мы встречались дважды. Сначала в постели, а потом в ванной.

Шпильки из рук валятся на пол, а я пересекаю комнату и седлаю мужские бедра.

Ваня аккуратно отбрасывает мои волосы за плечи. Облизывается, глядя на вздернутые, затвердевшие соски, виднеющиеся из-под ткани топа, и снижает взгляд до талии.

Обхватив ее ладонями, качает головой:

— Пиздец.

— Что?

— Я когда первый раз увидел, думал ты ребра удалила.

— Чего? — пугаюсь.

Размещаю пальчики на Ваниных плечах и сжимаю их как следует.

Он усмехается.

Что может быть лучше секса с Соболевым? Конечно, ожидание этого самого секса.

Мы оба замираем и гладим друг друга.

Топ отправляется к Ваниной футболке. Я запускаю руку под его шорты и сжимаю горячий член. Возбужденный и подрагивающий. Такой же, как его хозяин.

— Я когда впервые увидела твой… стояк, — бросаю многозначительный взгляд на свою ладонь в Соболевских трусах. — Тоже обалдела.

— Пфф…

Смеющиеся серо-зеленые глаза заставляют мою кожу пламенеть еще до возгорания. И керосина не надо.

— Но вот об операции не подумала, — хихикаю, склоняясь.

— Э-эй, женщина, — Ваня опускает руку на мою ягодицу и больновато ее сжимает. — Тут все «аля-натурель». От местного производителя.

— Угу, — уже открыто смеюсь, извлекая член наружу.

Обхватываю его сразу двумя ладошками и аккуратно сдавливаю. Я в нетерпении. А дергающийся кадык говорит о том, что Соболев в моей власти чуть больше, чем даже сам подозревает.

— Я просто каждый раз как вижу это, — он снова кивает на талию, а затем склоняется и покрывает поцелуями изгибы моего тела. — Башню напрочь сносит.

— Так уж и сносит, Соболев? — недоверчиво шепчу.

— Блядь. Неверящая какая.

Он становится чуть агрессивнее, и ухватившись за локоть, приподнимает мое тело, чтобы забрать юбку, сдвинуть в сторону стринги и протолкнуться внутрь. Возвращаюсь на его бедра, чувствуя приятное натяжение.