Мой огненный и снежный зверь

— Ну, нечисто, — пожал плечами мой первый супруг. — И что с-с-с того? С одним, с другим, с третьим… Не думаю, что Эра натаскала в Карнаэл заурядных людей. Ты, например…

— Вот! — перебил его Райс, раздраженно дернув шеей. Он вытащил из-под ворота рубашки тонкую цепочку с овальным медальоном, повертел ее в руках, будто раздумывая, стоит ли расставаться, после чего решительно бросил собеседнику. — Полюбуйся. Никого не напоминает?

— Хм… симпатичная блондиночка, — разглядывая изображение на одной из серебристых половинок, вынес вердикт демон. — Адресок дашь?

— Луана-а-а, — простонал красноглазый мужчина, опускаясь на примятый мох с другой стороны от меня. — Прекращай этот балаган! Ты все прекрасно поняла.

— Не называй меня в мужском обличье женс-с-ским именем, — как бы между прочим проговорил Высший и, вскинув голову, поинтересовался: — Если она его мать, то это, стало быть, отец? — Указательный палец юноши ткнул на вторую картинку, помешав мне рассмотреть выгравированное на ней лицо. — Ну? И кто из них демон?

Ась? Я что-то в жизни упустила? Вроде Хранителей набирали из людей-магов (не считая четэри) или меня неверно информировали в начале знакомства? Если Арацельс полукровка, тогда понятно, почему он смог справиться со своей ночной сущностью в Срединном мире и не покалечил меня в тот раз. Да и его способности, проявившиеся во время испытаний, устроенных Лу на площадке для Аваргалы… Все сходилось. Но если снежный блондин тоже из Высших, да еще и с огненным корагом слился во время Ритуала единения… хм. Это что ж за экспонат тогда получился? Два в одном? Одно из двух? Супер-гипер-мощное-чудище на службе у грымзы без лица? О-о-о! И он мой муж? Может, стоит поискать в этом милом лесу другого плана ягодки? Или грибочки там… поганочки. Чтобы и поужинать, и отравиться заодно. Ведь если Эра настроит Первого Хранителя против меня — я труп.

Сердце защемило, в зажмуренных глазах замелькали красные пятна, а в висках испуганно застучало: «Только не он, только не он, только не…»

— Не демон! То есть не совсем демон. — Слова Райса как лавина обрушились на меня, заглушив похожую на заклинание мысль.

Не совсем, значит? Уже легче.

— А кто тогда?

— Хранитель Равновесия, — после недолгой паузы все-таки ответил эйри.

— Не ты ли? — со свойственной ему бесцеремонностью осведомился Лу.

— А разве похож? — Алый глаз мужчины превратился в темную щель, а от голоса, насквозь пропитанного злой насмешкой, пахнуло ноябрьской стужей.

— Да не очень, — пожал плечами перевертыш и, нагло ухмыльнувшись, предположил: — Разве что у художника руки не из того мес-с-ста росли.

— Представь себе: из того. — Мужчина скривился, не глядя на нас. — У этих портретов удивительное сходство с оригиналами, — тихо добавил он и, перейдя на шепот, сказал: — С давно почившими оригиналами.

— С-с-смертные. — Губы демона исказила циничная улыбка. Неприятная и отчего-то напряженная. — Эра, что ли, папашу Арацельса прикончила?

Теперь напряжение перешло и на нас с Райсом. Он какое-то время молчал, глядя на смятый бутон, белым лоскутом застрявший в серебристо-зеленом мху. А я не сводила с бывшего Хранителя широко раскрытых глаз, ожидая продолжения истории. В памяти промелькнул недавний рассказ эйри о причинах, побудивших его много лет назад провести Аваргалу. Кусочки информации постепенно стыковались, но бесчисленные пробелы не давали составить мозаику. Я хотела узнать больше, перевертыш тоже, и Райсу ничего не оставалось, как поведать нам о судьбе родителей Арацельса.

Раз уж заикнулся, назад дороги нет. Вернее, все пути к отступлению искусно перекрыл сгорающий от любопытства Лу, который, как выяснилось, понятия не имел о медальоне. За столько-то лет совместного существования? Хм… Доверие в демонических семьях, похоже, не занимает ведущих позиций. И почему меня это не удивляет?

Голос рассказчика звучал сухо и как-то… монотонно, что ли: без всплесков эмоций, без особого выражения или надрыва. Пальцы его теребили несчастный цветок, то сминая, то разглаживая тонкие лепестки, а кроваво-красный взгляд за время рассказа так ни разу и не пересекся с нашими. Я же слушала и представляла, как это было… словно наяву. Мои мысли помимо воли унеслись далеко от насущных проблем, я даже про Каму умудрилась забыть, увлеченная грустной сказкой о чужой любви и несбывшихся мечтах.

— Ее звали Нелл, она была младшей дочерью богатого торговца… — говорил Райс, а мое воображение рисовало образ хрупкой блондинки с пепельно-белыми волосами и улыбкой, достойной богини. Как на портрете. Только в красках и движениях. А фантазия, надо заметить, у меня бурная, и о-о-очень…