Мой опасный ректор академии космодесанта (СИ)

— Хвост твой цел. Ему просто двигаться сейчас нельзя, как и гребню. Срастется — отпущу, — проворчал он, наконец, и перевел взгляд в сторону.

Я проследила за ним и чуть не открыла рот от удивления.

Так вот почему я ничего не чувствую! Его хвост плотными кольцами обвил мой пострадавший отросток и не давал тому пошевелиться. Интересно, как долго он так сидит? И сколько еще будет?

— Недолго осталось. Думаю, к вечеру все срастется. Я впрыскивал тебе особый стимулирующий состав. На рихтов он хорошо действует.

Я только ошарашенно кивнула.

— Сколько времени...

— Прошло? Ты двое суток тут в отключке валялась.

Мои глаза еще больше расширились. Это он двое суток тут за мной ухаживал и хвост мой охранял?

— А почему...

— Капсулу снесло с прогнозируемой траектории. Нас ищут, но не там. Когда Грил это поймет, зону поисков расширят. Нас вытащат, просто нужно немного подождать. Будем считать это твоей внеплановой полевой практикой, — усмехнулся он и бережно отвел упавшую прядь с моего лица.

.

Глава 35. Проблема

У меня перехватило дыхание от скрытой нежности в этом простом жесте Зартона. Он не спешил отводить руку. Зарылся пальцами в волосы, погладил кончиками.

Осторожно провёл большим пальцем по скуле.

— У тебя здесь ссадина, — сказал он, рассматривая мою кожу. — Гель из аптечки весь ушел на гребень и твой хвостик. И на глубокий порез вот здесь, — он тронул пальцем над моей бровью, — решил мазнуть, чтобы шрама не осталось. Вдруг бы ты переживала. А здесь, на щеке, неглубокая царапина, само заживёт.

У меня начали накапливаться слезы в уголках глаз, глядя на него — как он рассматривает мое лицо. Поглаживает по щеке пальцем. Темные брови нахмурены. Губы поджаты. Такой суровый. Сосредоточенный.

— Я... — произнесла я тихим голосом, срывающимся от захлёстывающих эмоций. — Я тебе очень... благодарна. Пришёл ведь. Спас. Лечишь вот. Хвост мой тоже...

Облизала пересохшие внезапно губы. Резко вдохнула от взгляда Зартона на них.

— Лика.

Он наклонился и невесомо прикоснулся губами к моим губам. Бережно. Легко. Осторожно.

По моим щекам побежали тонкие дорожки прорвавшихся слез. Потянулась к нему, чтобы прижаться, и охнула от резкой боли в рёбрах.

— А ну лежать! — рыкнул рихт.

Меня вдавило обратно в песок сильным, но бережным движением.

— Где болит? Рёбра? Плачешь. Не должно же болеть.

Он резко отвернулся и зашуршал пакетами в аварийном ящике.

— Сейчас, белоснежка. Тут где-то был резервный обезбол. Потерпи. Сейчас я...

Снова умилилась и поспешила остановить его.

— Не нужно обезбола, я не от боли плачу, это просто эмоции. Стресс выходит.

Я улыбнулась сквозь слезы. Зартон с сомнением оглянулся на меня. От его тёмного взгляда меня пробрала дрожь, по спине пробежал холодок.

Твою ж... Совсем растеклась. Я и забыла, каким строгим и пугающим он может быть.

— Рассказывай, где болит, — велел он.

— Ничего не болит. Все в норме. Просто дернулась резко.

— У рёбер может болеть. Диагност показал трещину. И хвост был сломан в двух местах, – медленно продолжил он.

— Был?

— Был. Но пока лучше им не двигать, — он покосился на свой хвост, плотно обвивающий мою пушистую покалеченность.

— План такой. Здесь остаемся еще пару дней, пока у тебя все не срастется окончательно. Потом поменяем локацию. Здесь плохо проходят сигналы. Надо найти более свободное пространство. И в плане охоты здесь не густо, – деловито продолжил он, прикладывая ко мне какие-то тестеры.

— Охоты? – удивилась я.

— Да, нз пайки почти на исходе. Будем охотится. Тут есть на кого. Я тебя тоже научу. Не предусмотрен при эвакуации такой длительный промежуток поисков.

Посмотрел на мое встревоженное лицо и ответил на невысказанный вопрос.

— Нас найдут, Лика. Я уверен. Грил не остановит поиски, пока не отыщет. Он такая же упертая сволочь, как и я.

Эти двое суток показались мне вечностью. Моя придирчивая нянька не отходила от меня.

Оно и понятно было: хвост не отпускал. Хоть мне и показались его предосторожности излишними — я чувствовала себя совсем здоровой уже на следующий день. Подозреваю, это все от тех ядренных коктейлей, что мне впрыскивал ректор почти каждый час своими шипами.

— У нас так лечат совсем маленьких детей, — открыл он мне секрет. — Сильные лекарства грудничкам нельзя, вот матери и вырабатывают специальный состав для своего ребенка. Первый год это даже обязательное условие, чтобы...

Тут он странно посмотрел на меня и замолчал. Нахмурился, что-то обдумывая.

— Полезная, в общем, вещь... — странно глядя на меня, продолжил он. — И тебе сейчас поможет быстрее восстановится. У меня есть опыт, поэтому подобрал универсальный состав с небольшими поправками на твою индивидуальность.

Зартон свернул разговор и опять задумался.

Я терпеливо ждала. Ничего не поняла, что его так могло зацепить. Но быстрее восстановиться очень хотелось. Как бы мне не нравилось сейчас лежать с ректором в обнимку, молодой организм требовал действия.