Мой Орк. Другая история

Эти самки не идут ни в какое сравнение с ней, с такой маленькой боязливой самочкой. От одной только мысли об Эйве, от одной фантазии, как ласкает ее, чтобы не боялась, аж зубы свело.

— Сашаль! — позвал одну из наложниц.

Та примчалась мигом:

— Да, бэр Тарос.

— Подготовить купальную. Мыться буду.

— Да, господин, — склонила голову и побежала скорее выполнять приказ.

Сейчас же за толстой шкурой, коей был загорожен проход в трапезную и купальную, зазвучали голоса, заскрежетала печная заслонка, загремели черпаки. А Тарос вышел на улицу, прислонился к столбу, поддерживающему шатер, и уставился на звездное небо.

— Не спишь? — из соседнего шатра показалась Ирхат.

— А ты почему здесь? — спросил, не отрываясь от созерцания звезд. — Почему не у дверей наложницы Кархема?

— Фарата отпустила на ночь. Тарос, бэр Кархем на самом деле сказал, что может определить меня в охотницы?

— Сказал, — и желваки еще сильнее заходили на скулах.

- Ты чего такой злой? — усмехнулась. — Все оруки от тебя шарахаются.

— Шла бы ты спать, сестра.

Вдруг она вскинула брови:

— В ней дело, да? — и обошла брата, встала напротив. — В этой мелкой буште?

— Тебе уши оборвать? — тотчас нахохлился, брови сошлись у переносицы.

— Гахэ-э-э-м (Охрене-е-е-ть), запал на девчонку, — прикрыла рот рукой. — То-то тебя кроет, то-то поубивать всех готов.

— Гирэк! (Дура!) — рявкнул на нее да вернулся в шатер.

Глава 17

Утро в гареме началось с суеты, а причиной послужило то, что одна из девушек проснулась с тошнотой и головной болью. Налия даже с кровати встать не смогла.

— Ну? — Фарата стояла рядом с Садат, которая осматривала страдалицу. — Не могла она забеременеть, никак не могла. Кархем всего как неделю здесь. Да, он часто ее просил, но…

— Да какая там беременность, — заглянула Налии в рот, — похоже, очередная неугодная соперница.

— Отравили?

— Все может быть. Заберу-ка я ее в лазарет, попробую отпоить. Будешь докладываться вожаку? — перевела на нее взгляд.

— Подумаю.

— Век бы не видела этих сарабок (дряней), — покачала головой. — Змеиный клубок как есть.

Через пару минут Налию уложили на носилки, и стража понесла ее в лазарет. Увы, сей случай далеко не первый. И травят, и змей ядовитых подбрасывают друг другу, и дерутся время от времени. Каждая хочет выжить, хочет остаться в гареме, оно и понятно. Фарата собралась было созвать девушек, но быстро передумала. Пусть сарабки делят территорию. Матерые девицы почувствовали угрозу, все ж Кархем последние дни предпочитал им новых наложниц.

— Альмари! — поманила к себе девушку. — Подойти.

Та мигом подбежала:

— Да, гэл Фарата.

— Твоих рук дело? — кивнула на постель Налии.

— Я… — захлопала длинными ресницами, — я не понимаю…

— Все ты понимать. Вспомнить Ламину, она тоже думать, что никто ничего не замечать. И где она теперь? Возможно, уже сгинуть.

— Гэл Фарата, клянусь, я и пальцем не трогала Налию.

— Ну-ну.

И как только смотрительница покинула покои, Альмари отыскала Мелатис.

— Ты совсем сдурела? — вцепилась ей в руку, да так, что ногти вошли под кожу. — Я же говорила по чуть-чуть, чтобы она просто вялая была. Если Фарата расскажет Кархему, нас сегодня же могут отправить на рынок. Какая же ты идиотка.

— Сама идиотка, — оттолкнула Альмари от себя, — я ей вообще ничего не добавляла. Не успела, — прошептала.

— Выходит, кто-то другой постарался? — аж растерялась.

— Выходит, — принялась растирать руку. — Нам теперь тоже надо держать ухо востро.

— А ты что-нибудь узнала об этой Эйве? Я всё пытала Илию, но без толку.

— Нуа тоже осторожничает. Сказала только, что Кархем не спит с ней и что поселил в отдельных покоях.

— Зачем она ему тогда нужна? — опустилась на тахту.

— Меня больше другое волнует. За всю неделю Кархем ни разу не прислал за нами. А главное, ни Налию, ни Вейру он не оставлял на ночь.

— Неспроста все это, — посмотрела на свои браслеты. — Нам бы с Рией поговорить, она вроде как заделалась в подружки к Эйве. Вот чувствую, дело в этой оборванке. Кархем не стал бы без причины селить наложницу в отдельных покоях. Такого никогда не было.

А Кархем в это время заседал в зале советов и слушал споры старейшин, но понимал из их ворчания мало, потому как думал совершенно о другом. Сегодня Эйва снова будет петь для него. Эта самка застряла болезненной костью в горле, все мысли крутятся вокруг нее. И запах… ее запах особенный, его хочется носить на себе, хочется постоянно чувствовать.

— Бэр Кархем? — вырвал из дум старейшина Бакрит. — Что скажешь?

На что вожак сразу собрался, осмотрел всех и остановился вопросительным взглядом на ухмыляющемся Таросе.

— С женой наш вожак приобретет еще больший вес, — произнес главнокомандующий. — Осталось только выбрать достойную.

— О чем я и толкую, — закивал Бакрит. — У наших старейшин есть дочери, много красавиц.

— И когда это вы перешли от своих извечных споров ко мне? — процедил Кархем с явным раздражением.