Мой Орк. Другая история

— Отправишь меня на рынок? — опустила голову ему на плечо.

Эйва уже не понимала, что творит, зачем жмется к нему, зачем обнимает. Но сейчас этого хотелось больше всего на свете.

— Отправлю, — и почувствовал, как она вздрогнула, — но не на рынок.

— А куда?

Глава 20

— К лекарю, — в ту же секунду поднялся вместе с ней с кровати.

Отправился Кархем в противоположную часть чертогов, где обосновался лекарь Балкар. Могучий орк в летах дремал, сидя у камина, когда тяжелая дверь распахнулась, и на пороге возник вожак с девушкой на руках:

— Что случилось? — сразу же поднялся седовласый здоровяк.

— Посмотри ее ладонь, — Кархем усадил Эйву на высокую скамью.

— А с твоей рукой что? — покосился на пропитавшуюся кровью тряпку.

Однако вожак снова указал на Эйву:

— Ее посмотри, со мной потом разберемся.

Орк подошел к девушке, по привычке незаметно обнюхал, после чего взял за руку, осмотрел рану:

— Порез неглубокий, затянется и без меня. Промыть только надо и повязку наложить, чтобы зараза какая не попала.

А Эйва следила только за Кархемом, пыталась понять его настроение, но тщетно. Суровый как всегда.

— Многовато крови для такой раны, — Балкар глянул на перепачканную юбку.

— Это моя кровь, — вожак сел рядом.

— Даже боюсь спрашивать, чем таким вы занимались, — ухмыльнулся в длинные усы, что плавно переходили в не менее длинную бороду.

— Вот и не спрашивай, — процедил, глядя на бледную птичку. Хотя, какая она птичка! Гарпия!

Беклар быстро промыл рану, засыпал пеплом Живенника и забинтовал. Эйва даже не дернулась, несмотря на боль. Ей по-прежнему было стыдно, ведь ее порез по сравнению с раной Кархема так — царапина.

— Теперь твой черед, — перешел к вожаку, а когда снял с руки кровавый палантин, закачал головой, — с тебя надо было начинать, — проскрипел недовольно, — жила перебита, и кровь не останавливается.

— Бывало и хуже.

— Шить придется.

Пока Баклар бродил по комнате в поисках необходимого, Кархем снова и снова представлял момент обмена кровью. Зачем он это сделал? Таковой обмен возможен только с избранницей по сердцу, с той, в которой уверен как в себе. И сегодня далеко не каждая пара решается на эвар бэкда, это два-три поколения назад без обмена оруки не могли вступить в союз. Теперь шаманы позволили молодым самим решать, хотят ли они обручиться на крови, согласны ли хранить верность друг другу до последнего вздоха. А он взял и обменялся кровью с этой девчонкой. Кархем перевел взгляд на Эйву. Что его толкнуло на этот шаг? Или, может быть, кто? Желание совершить обмен возникло спонтанно. Только вот Эйва знать не знает, что на самом деле произошло. Хотя, людям неведом ритуал и значимости его они не понимают.

А в это время Фарата не вытерпела и зашла-таки в покои вожака, дабы проверить, все ли в порядке, ее никак не отпускал страх, что Кархем может не сдержаться и натворить беды. Когда же орчанка подошла к пустой кровати, залитой кровью, то аж за сердце схватилась.

— Нет, — пробормотала, — вороков дажак (чертов изувер). Что же ты наделал?! Зачем… — прикрыла глаза.

Так на ватных ногах и доплелась до лазарета, где смотрительницу встретила Садат:

— Чего это с тобой? — заметила отчетливую серость кожи, потухший взгляд. — Никак захворала? — проводила ее до койки, усадила.

— Дай настойки, в груди давит, — произнесла ослабевшим голосом. — Говорила я ему, просила, а он…

— Кому говорила? О чем просила? — скорее налила в деревянную пиалу травяного настоя. — На, пей, — и вложила пиалу в руки Фараты.

— Убил он девчонку. Там столько крови, — замотала головой, — столько… все в крови.

— Это Кархем что ли? Ту мелкую бушту? — вытаращилась на нее.

— Да.

— Но как же… Прямо убил? Своими глазами видела?

— Не было в покоях никого, видимо унес ее. Сколько еще это будет продолжаться?! Сколько этих самок еще должно сгинуть в муках, чтобы они поняли, что творят?! Видит Мирида, я людей никогда не жаловала, но зачем же истязать? И кого? Женщин! Слабых, хилых!

— Ты, конечно, все верно говоришь. И твою злость я разделяю, но не ты ли сама хотела ее подложить под Кархема?

— Я другого хотела, — и выпила залпом настойку. — Но теперь всё, поздно.

— Оруки давно уже гневят богов и впору бы им оглянуться, но нет… кровь продолжает литься. Кровь невинных.

— Он же не зверь.

— Не знаю, с какой такой стати ты решила, что Кархем другой. Уж сколько он люду положил, скольких покорил. Наш вожак жестокий и нетерпимый, то давно всем известно. А ты все на что-то надеешься. И вообще, чего ты хотела? Сразу было ясно, если он девчонку увидит, несдобровать ей.

— Уже не важно, чего я хотела.

Вдруг послышался шорох со стороны двери, а следом приглушенное ворчанье. Садат сразу поняла, кто орудует в ее лазарете:

— Тебе чего тут надо, пень лохматый? — встала руки в боки.

И на свет вышел Баклар в заляпанной кровью рубахе:

— Нитки есть у тебя? — скривился от обилия запахов. — У меня пусто.

— Кого ты там штопаешь? — мигом смягчилась, не выносила она этого заносчивого орука, но коль жизнь спасает, не помочь нельзя.

— Вожака нашего.

— А что с ним? — подсуетилась смотрительница.