Мой Орк. Другая история

— Все лежишь? — в комнату вошла как всегда недовольная мать. — Поднимай седло, пора в лазарет. А то еще и Магура погонит.

На ее слова девушка уже не реагировала. Полтора года она трудится не покладая рук, ни разу еще не поленилась, не отказала своей наставнице, но мать все равно недовольна. А причина ее недовольства в одном — дочь получилась негодная, никому не нужная. Узнай она о случившемся, наверно первая побежит по улицам города с криками, что ее непутевая дочь гулящее отродье. Как долго теперь будет заживать? И захочет ли Тарос еще раз с ней провести ночь? На трезвую голову. Но как бы ни было, если забеременеет от хавата, будет причина наконец-то уйти из города. Говорят, в Аранхарме не отказывают в пристанище, туда и отправится.

В лазарет пришла и сразу отправилась смотреть рожениц. Одну проверила, вторую, потом побежала опять за водой, а как вернулась, одна из людей вздумала рожать. Ранета и не заметила, как вечер наступил.

— Идем, — поманила ее за собой Магура, — ужинать будем.

А когда девушка садилась за стол, то невольно ойкнула, скривилась.

— Ты чего это? — уставилась на нее старуха. — Не на гвоздь ли села?

— Нет, просто чуть мимо стула не угодила.

— Да? — усмехнулась, — а мне все ж сдается, ты на гвоздь села. Вопрос только, на чей.

— Нет! — замотала головой. — Вы ошибаетесь.

— Девочка, я уже давно не ошибаюсь. Думаешь, не заметила твоей походки сегодня? Но ты не бойся, рассказывать никому не пойду. Кто хоть такой?

— Да так, есть один.

— А-а-а-а, ночной муж, значит. Под луной сошлись, поутру разошлись. Сильно болит?

— Сильно, он большой очень.

— Может, посмотреть тебя?

— Нет, все нормально, заживет.

— Главное, пока не зажило, с оруком не ложись. И смотри, а то наспите там наследника, а воспитывать окажется некому.

— Я и сама воспитаю.

— Ишь, какая смелая. Не так-то и просто растить детеныша одной. Мать-то знает?

— Не знает и знать ей не нужно, — взяла из тарелки кусок буженины, — если понесу, здесь не останусь. Мне позора хватило. Пока бэр Фаргара с женой чествовали, на меня пальцем показывали, а за спиной называли качайкой[1].

— Знаю, знаю.

Время тянулось медленно, Ранета трудилась в лазарете, Тарос на каменоломне, правда, настойку больше не пил, все надеялся встретить оручек по возвращении домой, только вот она не приходила. Значит, не понравилось.

С той ночи прошла неделя, и наконец-то зной уступил место дождям и прохладе. Сегодня пришлось возвращаться в ливень, но так даже лучше, мыться не надо, пришел, пожрал и в койку. А когда поравнялся с соседским забором, заметил силуэт недалеко от своего гулума. Тогда сердце екнуло, неужели она? И правда, в тени его дожидалась оручек.

— Здравствуй, — прикрыла лицо от дождя, который уже насквозь промочил.

— Ко мне пришла?

На что она, молча, кивнула. А Таросу большего не понадобилось, он обхватил ее за талию, так и занес в гулум.

— Замерзла? — ощутил дрожь стройного тела.

— Есть немного.

— Габан, — и по-хозяйски стянул с нее мокрую одежду, после накрыл одеялом, усадил на кровать.

Следующие несколько минут Ранета наблюдала за тем, как Тарос растапливал пещь. И до того ей нравилось смотреть на орука. Все-таки работа на каменоломне не сломала его, как был воином, так и остался, ибо в каждом движении была плавность, уверенность, степенность. Тарос в свою очередь испытал некоторое облегчение. Да и, честно говоря, женского тепла хотелось.

— Ела? — поставил чайник на раскаленный чугунный блин. — У меня, правда, с провизией не очень. Хлеб есть и несколько корнеплодов где-то завалялось.

— На рынок не ходишь?

— Нет. У фермеров беру по дороге обратно.

— Тарос, мне сейчас другого хочется, — и убрала с себя одеяло.

А уж как ему сейчас хотелось. Тарос без лишних слов стащил с себя одежду. Через секунду Ранета уже стояла на четвереньках, тогда как орк яростно брал ее сзади. Но под конец все-таки замедлился, самке тоже должно быть хорошо, иначе больше не придет. Одной рукой он взял ее за волосы, потянул на себя, заставив запрокинуть голову, второй принялся ласкать девчонку между ног. От такой ласки его наложницы всегда испытывали удовольствие. Вот и Ранета… Поначалу сжималась, но уже скоро начала покачивать бедрами в такт его движениям, а после застонала. И когда Тарос ощутил ритмичные сокращения ее тесного тела, тогда и сам сдался.

— Ты точно не понесешь? — вышел из неё.

— Точно, — пролепетала с придыханьем.

— Может, в помывочную сходишь?

— Может, и схожу, — поднялась, поправила волосы, отчего вплетенные в них бусины застучали друг о друга, — только с тобой. Ты здесь хозяин, — улыбнулась, на щеках меж тем краснел румянец, глаза игриво блестели, — покажи гостье, что к чему.

В помывочной Тарос не сдержался и взял самку второй раз, откуда они вернулись совершенно вымотанные, но у Ранеты хватило сил, чтобы приготовить те самые несколько корнеплодов.

— Спасибо, — орк сел за стол.

— На здоровье, — и принялась одеваться.

— Когда придешь? — а как хотелось, чтобы села с ним за стол, разделила ужин.

— Завтра или послезавтра, как получится. Приходится выгадывать удобные дни и, — усмехнулась, — ночи.