Мои останкинские сны и субъективные мысли

В первый раз я увидел «Ивана Ивановича» ещё осенью 2004 года – 25 октября. Тогда я подумал, обычный пристав; отметив про себя яркий цвет растительности на его голове, хочу пройти рядом в зал заседания – журналистов тогда было не очень много, и для них всех места внутри было достаточно.

Но вдруг вижу – рыжий бросается ко входу в зал и перегораживает мне путь.

- Куда? А ну – стоять!– выкрикивает он кривым ртом и пытается воткнуть свою ладонь мне в грудь, но я успеваю уклониться.

Нас сразу обступают спецназовцы – заглядывают мне в лицо, оценивают заносчивыми взглядами мою весовую категорию и состояние формы, а один из них демонстративно и до боли звонко постукивает кулаком по ладони.

Мне эта сцена понравилась, и я иду на обострение – на хамство надо отвечать грубостью.

- Ты кто такой? – спрашиваю рыжего и спокойно делаю шаг в его сторону.

Конечно, я рисковал. Конечно, спецназовцы могли уладить проблему за несколько секунд. Они ждали только отмашки – ну, хотя бы в виде легкого кивка этого человека – и вылетать бы мне из дверей суда красивой траекторией. Однако, последний теряется – а как ещё расшифровать причину его забегавших глаз и сникшего голоса.

- Чего? Что такое? – выдавливает он из себя. – Это как? Ты кто?

- Я с НТВ. А ты – кто такой?

Мой собеседник начинает оправдываться.

- Я? Да тут я всё решаю! А ты кто такой? Почему идешь без разрешения? Кто такой?

Слова, видимо, для человека привычные, но говорит он их неуверенно. Повторяется. Путается. Бравые мОлодцы чувствуют слабость в объяснениях «рыжего» и оставляют нас одних – отходят метров на пять и рассаживаются на скамейках. Кстати, этих ребят больше не видел. Возможно, «Иван Иванович» специально заменил их другой группой. Они почуяли слабость лидера; интуитивно – как дрогнул у него позвоночник, нерешительность его шейных позвонков.

Всё-таки, пришлось пойти с ним на дипломатические «переговоры» - для вида –возмутиться тем, что процесс-то, дескать, открытый; что мешать журналистам работать нельзя и т.д. Тем более, что на первую часть заседания я тогда уже не смог бы пройти – пока мы «знакомились», судьи прошли на заседание.

А ведь представлялось, что «Иван Иванович» орешек крепкий – ну, просто от неожиданности растерялся. Однако, когда после перерыва направляюсь в зал, тот не только не стал мне препятствовать, а даже, соглашаясь, закивал, как старому знакомому. И даже заулыбался. И даже не стал заглядывать в моё редакционное удостоверение и просить выключить мобильник.

Память, однако, у «Ивана Ивановича» хорошая. Даже спустя несколько месяцев (в декабре 2004-го и уже в 2005-ом, в конце зимы и весной, когда процесс по делу ЮКОСа стал подходить к завершению и активно освещался НТВ) он меня помнил – профессионально натренированная память. Лез постоянно здороваться за руку. Хотя сам я этой процедуры избегал – кстати, успешно.

Не знаю…

Может, он пугался моих «расследований»… Я, не скрывая, искал, допытывался у всех – всё хотел узнать его настоящее имя. А ещё… Некоторых девушек-коллег видел в слезах, после их общения с этим рыжим подонком. Подходил, расспрашивал, но мне они не признавались. Но потом узнал – другие девушки рассказали - «Иван Иванович» многих коллег шантажировал, предлагал «дружбу», иначе угрожал «создать проблемы», мол, не станет пускать на процесс, превратит их пребывание в суде в ад и т.д. Да, «Иван Иванович» хотел секса. В извращенной форме – особенно (так получается из публично озвученных его мыслей) нравились ему групповой и лесбийский. И, конечно, оральный – особенно, в его машине, в соседнем дворе. Да, мог это прямо предложить, девушкам-журналистам. Мог дать волю рукам – прямо тут же, в здании суда. Вот так.

Абсолютная власть портит людей. Часто, мягкотелость и попытки «уладить миром» вызывают ещё больший прессинг. Да, «Иван Иванович» дорвался до власти.

Лично я бесился от его такого поведения. Искал повод – провоцировал его. Не получилось. Да. Но злился от бессилия. От своего малодушия. Лично я до сих пор об этом не забыл.

Кстати, были и такие, кто такую «дружбу» «Ивана Ивановича» принял. Несколько раз видел его на новокупленном мерседесе – покупкой этой развалюхи (действительно, развалюхи) он не раз громко хвастался – с очередной коллегой-газетчицей на переднем сиденье. Увозил куда-то – прямо во время заседания суда, оставив свой «пост» – а потом возвращался с ними обратно. Через полчаса, час. По-быстрому, торопливо…

У него было три его сотовых номера +7 (916) 508-…., +7 (926) 529-…. и +7 (903) 795-…. А еще один раз коллеги засекли один городской номер, с которого он звонил: +7 (495) 332-.. .8.