Мои останкинские сны и субъективные мысли

13. События в Андижане произошли в ночь на 13 мая (это была пятница) 2005 года. Всё началось из-за суда – над 23 местными предпринимателями, жертвами обычного передела собственности и государственного рэкета. Для идеологического обоснования своих действий власти обвиняли бизнесменов в причастности к деятельности и поддержке запрещенных радикальных организаций. Недовольные несправедливым ходом суда, а также продолжавшимися арестами, похищениями и пытками родственников подсудимых (так власти оказывали давление на последних), их друзья, сторонники, а также сочувствующие из оппозиционеров захватили в ночь на 13 мая здание СИЗО, выпустив всех обвиняемых и несколько сотен остальных находившихся там заключённых, а потом и здание областной администрации, перед которым начался стихийный многотысячный митинг – люди стали выдвигать политические требования (отставка президента и правительства). После этого власти начали штурм захваченных зданий и разгон митинга, используя военную технику, что привело к колоссальным жертвам.

Подавляющая часть погибших – зеваки, местные жители; безоружные люди. Правительственные войска расстреливали и кареты «Скорой помощи». Почти у всех погибших на теле имелись следы от контрольных выстрелов. По официальной версии, в результате «подавления террористической акции» погибли 187 человек (60 мирных граждан, 32 силовика, остальные террористы-экстремисты). А по данным правозащитников, около тысячи человек, почти все – мирные жители. «Хьюман Райтс Вотч» назвала эти события «массовым убийством». До сих пор власти Узбекистана препятствуют проведению независимого расследования событий ночи 13 мая.

Западные страны осудили, а Пекин и Москва (использовав события для геополитического давления на Каримова) поддержали официальный Ташкент. Например, глава МИД России Сергей Лавров отметился следующей умной мыслью: «У нас есть информация, что к событиям в Узбекистане имеет отношение ряд исламских экстремистов, структуры Исламского движения Узбекистана, остатки талибов и некоторые чеченские террористы».

Это сообщение министра я читал стоя.

14. Интересно, что гениального заявления господина Лаврова о причастности к Андижанским событиям «некоторых чеченских террористов», этих вездесущих неуловимых парней, тогда ещё не существовало – оно родилось на свет только 2 июня, спустя почти три недели после человеческой мясорубки 13 мая. Всё это время между Москвой и Ташкентом шёл бурный геополитический торг.

Source URL: http://ostankino2013.com/meshhanskoe-ravnodushie.html

* * *

Пиво и потрахаться. Будни неорабовладельческого общества

Нет ничего комичнее массовой постсоветской тяги к внешней мишуре красивой жизни. Всеобщая сублимация комплекса неполноценности. Вчерашние рабы, ютившиеся в коммуналках и «секциях», мечтавшие об импортных джинсах и «кассетниках» и завидовавших «пятёрке» удачливого соседа, вдруг сорвались с цепи и стали посмешищем в глазах мира. Пока интеллектуалы упорно ищут национальную идею, главной, народной национальной идеей стало потребление ради потребления.

Эпоха глобального потребления у нас принимает уродливое проявление. У них потребление ради ещё лучшего комфорта – «изменим мир к лучшему». А наша тяга покупать всё за любые деньги – это ещё и стремление вырваться из серой массы, неуверенности в себе и постоянной нужде в подтверждении своей значимости и «крутости». Купить сумочку Birkin, а потом месяц есть «Ролтон», не отвечать на звонки в метро – вдруг, подумают, что лузер. Или купить кроссовки за 900 Евро из модельного ряда «когда я еду в метро, все на них смотрят». Или стыдится вытаскивать пачку дешёвых сигарет, пряча её от окружающих под столом. Паштет называть фуа-гра, спортзал – фитнес-центром – это всё мир вокруг нас. Один мой знакомый, владелец бутика, говорил мне: «Деньги у людей сейчас появились, и, если поставить на витрину помои, их рано или поздно купят. А если цену помоев сделать очень высокой, то его купят ещё быстрее, и с ещё большим удовольствием». Дескать, «истинное удовольствие носить дорогую вещь, зная, как дорого она стоит». Да я сам такой – чем дороже стоит рубашка, тем больше она мне нравится.