Мои останкинские сны и субъективные мысли

Материал для фильма снимали даже у меня на Родине – в Азербайджане. Оказалось, чтобы показать, «куда текут кровные деньги россиян» (таким был изначальный закадровый текст у Зимина – до моей «цензуры»). Есть у нас такой регион – Шамкирский район, оттуда вышли почти все фруктовые «короли» России. Например, село ШештяпЯ, которое питерцы называют ШештОпа. Что-то наподобие Барвихи – автобаны, уличное освещение, личные «автосалоны» в каждом втором дворе; дворцы, а не дома. Люди там живут очень дерзкие – по любому поводу готовы стрелять. Четверть мужского населения погибло в криминальных разборках в России, но шештепинцы построили фруктово-овощную монополию культурной столицы – потом и кровью. По мнению питерских ментов, «Шештопа – второй по важности город после Баку».

К этим отчаянным сельским жителям я нашу съёмочную группу не рискнул везти. Поехали в соседнюю деревню Дюярли – это «москвичи». У них заслуг меньше, но люди тоже небедные, успешные.

Сделали ещё интервью с президентом страны Ильхамом Алиевым. Он в прошлом жил в Москве, учился, а потом преподавал в МГИМО. Был обычным представителем азербайджанской диаспоры в России. Разговор получился искренним. Коллеги этого не оценили и случаем не воспользовались.

А вот откровенность Эльшада Хосе (настоящая фамилия – Алиев), «хулигана и короля азербайджанского рэпа», Илье очень понравилась, хотя он её так и не понял. Один из хитов рэпера, «Русия» (Россия), это не о клёвых московских клубах, наркотиках, не о том, как «чиксы танцуют» и прочих бесцельных телодвижениях безмозглого попсо-рэпа. Эльшад ездил по России, видел в каких трудах земляки делают деньги или просто выживают, ассимилируются, растворяются, разрушая ради преходящего настоящие ценности – свои семьи, здоровье, свои души – это же обыватель-россиянин верит, что «азербайджанцам тут мёдом намазано». И, вернувшись, написал колющую сердце композицию о нации, отрывающейся от своей земли, родной культуры, своих корнях. А ведь я объяснял Зимину её смысл, переводил несколько раз…

Сидим однажды на приморском бакинском бульваре всей съёмочной группой – Илья, оператор Серёжа Вальцов, звукооператор Серёжа Самонов и я – уплетаем шашлык из осетрины по цене Биг Мака в московском «Макдональдсе».

- Чиновники мне ваши здесь не понравились, - выразил своё недовольство Илья. - На камеру руководство страны хвалят, а в приватных разговорах ругают своё начальство.

- Ты скажи спасибо, что без камеры они с тобой откровенны. В первый раз тебя видят.

- Не знаю. Это какое-то двуличие.

У меня аппетит испортился. Ну, правильно – человек приехал из самой демократической страны в мире.

- Чувствуется, что здесь нет свободы слова, - убил он меня.

Мне стало дурно. Претенциозность и высокомерие в его голосе не понравились.

- Что-то ты Илья вчера во время интервью с Алиевым был как колобок – круглый, скользкий, мягкий и рыхлый. Кокетничал, похахатывал не к месту. Я предлагал задать вопросы про политику, про политическую и экономическую эмиграцию людей из страны – в основном в Россию. Как раз – по теме фильма… Ты забыл, как отбивался, диссидент, а?!

- Это же меня не касается. Меня интересует то, что в России происходит.

- За Россию душа болит, так?

- Ну, да, - засмеялся коллега, продолжая увлечённо насиловать рыбу.

- Окей, Илья. Я здесь с ребятами, здешними коллегами, договорюсь. Позовут тебя на одно из местных ток-шоу. Тема, например, такая будет – ситуация на российском телевидении: про старое НТВ, про цензуру, про новый тренд в журналистике – инфотеймент, стёб и несерьёзность, про инструкции из Кремля, про чёрные списки. Ты согласен? Свободе слова туземцев научишь…

Зимин загрустил. Тоже оставил осетрину в покое.

- Мы вообще-то не за этим сюда приехали, Эльхан.

Вечером звонит на мобильный.

- Ты не обижайся. Я, наверное, был неправ. Пошли в какой-нибудь клуб. Мне здесь в гостинице скучно.

Я стал отказываться, и тут он меня в лоб спрашивает.

- Ладно, а где здесь мальчиков можно найти?

- Что?

- Ну, парней активных, понимаешь?

- Илья, это тебе кто сказал?

- Это мне В. сказал. Приезжал сюда, говорит, хорошие парни здесь есть.

- Ну, тогда звони В. и проси у него контакты. Это не ко мне.

- Ну, помоги. Ты же продюсер, - услышал я смех Зимина.

- Я тебе что – сутенёр? Я вообще-то не за этим сюда приехал, - вспомнил я.

Перед отъездом в Москву Зимин меня проинформировал:

- А мне не понравилось. Да, люди тут больше улыбаются, чем в Москве. Но вот не хватало здесь того кавказского праздника. Радушия, песен, чтобы расстилаться (!) перед такими (!!) гостями из России (!!!).

- Илья, это не сюда – это в соседнюю страну, - неполиткорректно ответил я и поймал себя на мысли, что становлюсь мизантропом.