Мои останкинские сны и субъективные мысли

Меня «рассекретили» уже в тбилисском аэропорту. Пограничник, заглянув в мой паспорт: «Вы в Грузии в первый раз?» Потом, прищурился, стал меня изучать: «А я где-то тебя видел… Ааа! – заулыбался он. – Вы – журналист из России. С телевидения! На Вас ещё в метро напали. Из-за Вашей национальности… Добро пожаловать в Грузию!»

Тбилиси мне очень понравился. И тбилисцы тоже.

Однако, никаких погромов. Это была бы «картинка» – в Останкино были бы рады! – но погромов не было. Грузины – люди, естественно, эмоциональные, но очень доброжелательные. Мой отец, у которого было много в жизни друзей-грузин, говорит, что Бог сотворил их не для работы, а – для веселья и праздника. Так вот Миша мог создать ощущение праздника, потому – он настоящий грузинский президент. Тогда он всем нравился. За то, что он не боялся такой большой России, вернее Путина. За то, что он хотя бы начал что-то делать: ремонтировал дороги и старый жилищный фонд, привлёк инвесторов в инфраструктурные проекты, остановил перебои с энергообеспечением, начал реформу армии, чётко заявил об ориентации страны на европейский путь развития, убрал взятки в правоохранительных органах. Хотя бы на низовом и среднем уровне. Для кого-то это может показаться мало, но для страны, пережившей бардак правления Эдуарда Шеварнадзе, когда вообще ничего не делалось, это тогда было достаточным, чтобы тебя полюбили. И Мишу обожали все – коллеги-журналисты, сотрудники гостиниц, магазинов, кафе и ресторанов, водители такси, вся труппа Русского драмтеатра имени А.С. Грибоедова во главе с Николаем Свенцицким, полицейские, мелкие криминальные элементы с Авлабара, две проститутки оттуда же и даже один банщик с Мейдана [2] .

Местные коллеги телевизионщики собирались в корпункте APTN, в центре Тбилиси на проспекте Руставели. Это был своеобразный «пресс-центр» - так в шутку коллеги называли это место. Там же я познакомился с хорошими людьми и профессионалами – шефом корпункта APTN Вахо Забашто, оператором НТВ Гиви Пейкришвили, с эталоном мужской порядочности Мамукой-Васо Матуа с ВГТРК, с оператором-стрингером Зурой Мурадовым, с настоящим художником и лучшим фоторепортёром Грузии с говорящим прозвищем Шах Шахвеледом Эйвазовым с Associated Press. Там за чаем в атмосфере тбилисского дворика все обсуждали последние новости и слухи, делились контактами, монтировали, менялись отснятым материалом, ссорились, знакомились, жарили шашлыки и пили чай на открытой крыше-террасе пятого этажа, на которую вела дверь из кухни «пресс-центра». Грузин очень смешила наша съёмочная группа. Шутили, что снимут репортаж для одного из местных телеканалов: съёмочная группа НТВ – корреспондент-азербайджанец, оператор-армянин – освещает российско-грузинский конфликт. Интересовались, как нас так угораздило. Но Оганес был внешне похож на Сергея Параджанова, а это один из моих любимых режиссеров, да и, кроме того, как можно личное с работой смешивать.

Споры политические и творческие были очень жаркие, но в одном все были солидарны – политики заигрались. А ещё и в чувствах к «нашему» Нугзару Кереселидзе. В «пресс-центре» действовал бойкот в его отношении. Любитель прикрывать тылы Нугзар Кереселидзе и журналист в поисках компромата/врагов Аня Конюкова друг друга сразу невзлюбили, постоянно жаловались в Москву. Мне с ними обоими делить было нечего. Так что я стал работать в автономном режиме и координировал свои действия только с центром. Это тоже было нелегко. Из Москвы просили – а иногда и требовали – трэша: «А погромы будут?» А где я возьму трэш? Я же не Конюкова.

В первые дни перед зданием российского посольства собиралась небольшая толпа людей. Граждане Грузии: «А визы в Россию когда начнут выдавать?», россияне: «Нас посольские обзванивают и говорят, чтобы мы готовились эвакуироваться побыстрее – будет ещё хуже». «Мы хотим уехать, мы напуганы, но никто нам ничего точного не говорит». «А правда, что посольские места в списках продают?» «Во всём вы, журналисты, виноваты – мне мама звонит из Ростова и говорит – по телевизору передают, что русских здесь на улицах избивают». «Как нам добираться до России? Через Баку, Киев и Ереван очень дорого получается». Слухи, паника, никто ничего не знает точно, российский посол уже уехал, не все могут попасть в списки, жара – некоторым становилось плохо. Консул Валерий Васильев даже сам не знал, что будет дальше и что ещё могут выкинуть официальные Москва и Тбилиси, постоянно звонил своему начальству и долго время даже нам, российским журналистам, не мог озвучить официальную позицию страны. Политики думали о своей «большой игре», в которой люди лишь игрушки.

Мне звонят из Москвы. Владимир Смолев, руководитель Отдела координации съёмочных групп в СНГ (так называемые «Города»):

- Ты перед посольством? Ты это снимал?

- Что это?