Мои останкинские сны и субъективные мысли

Нет! Я понял! Главный адресат кремлевского самопиара – это не мир, а свои. Граждане России – зрители, читатели, радиослушатели. Население-то и вправду уверено, что «Газпром» – большой и сильный, что страны-поставщики – враги, что страны-транзитёры – враги, что на Западе (с их так необходимыми технологиями и инвестициями) – враги. Плевать на репутацию, главное – шоу, аутотренинг. Главное, чтобы россияне сами поверили – Россия есть «энергетическая сверхжержава», Россию уважают и боятся. Здесь и сейчас. Не важно, что будет потом. Не важно, что про «Держим их за яйца» никто не забудет. Это как логика наркомана: плевать на завтрашний день, на мнение окружающих, главное – сегодня уколоться. Вот зачем Путину и его друзьям нужна власть над СМИ. Два своих президентских срока он делал с активами «Газпрома» то, что грозился сделать Паниковский с Бендером и Балагановым (продать, купить, и снова продать - «Но уже подороже»): акции компании то скупались (и об этом трубили независимые исследователи на всю страну), то в тихую продавались неизвестным оффшорам, то снова скупались, но уже подороже. То снова куда-то девались. За всеми этими операциями, о которых ни один телеканал не может заикнуться, длинный шлейф разных ОАО, ЗАО, даже ООО – прямо Штирлиц, заметающий следы. Путин распихивал своих людей, друзей, собутыльников, любовниц друзей по должностям в крупнейшей газовой копании на планете – теперь Медведев тоже самое планирует провернуть: у них же мозгов на большее не хватает – делал с нею, что хотел. А нас убеждают любить её как Родину, все проблемы этой компании считать своими личными, переживать, не спать ночами, спиваться: Россия – это «Газпром», наше всё – это «Газпром», и телевидение в этой стране – это только «Газпром-ТВ».

Да, в Системе Лукашенко есть логика!

Премьер-министр Беларуси Сергей Сидорский добрался до Москвы. Говорят, он уже в здании «Газпрома».

Было уже почти двенадцать. Журналисты находились в последней стадии отчаяния. Уже никто не верил, что сегодня, в конце концов, будет подписано соглашение между российской и белорусской сторонами. Кто-то бесцельно слонялся по коридорам, кто жаловался по телефону родным и близким на судьбу, кто строчил смски с новогодними поздравлениями, а кто-то, сдавшись, уже дремал.

Только госпожа Меликян забыла о конспирации и не могла успокоиться. Её понесло в историю.

- Турки совершили геноцид армян в 1915 году! Убили полтора миллиона, а по некоторым данным, два с половиной. А может, и три. Да, да! Резали мужчин, разрубали младенцев, забивали прикладами стариков, насиловали женщин. Почти всех армянок тогда изнасиловали. Угу. Да, да.

Голос корреспондентки Russia Today разносился на весь пресс-центр. И тут, набрав воздух в лёгкие, она стиражировала старый пропагандистский миф – нет этого в первоисточниках:

- Не будь того геноцида, не было бы и Холокоста! Да, да! Я не придумываю. Даже Гитлер сказал в своей речи, в какой-то речи: «Кто сейчас помнит про геноцид армян! Потому режьте и убивайте евреев!» Гитлер научился у турок!.. Это турки научили Гитлера!..

С ума сойти. [15]

С ума сойти!

Уверен, кроме меня её никто не слушал – её «собеседники» клевали носом или отрешённо смотрели в потолок, видимо, думая о Новом годе, о сиротливо остывавшей на столе водке, о мучительно-пряном Оливье, о других горячих и холодных закусках. О петардах, заранее купленных с детьми и спрятанных от супруги среди грязного белья. О тёплых домашних тапочках. Во время цитаты из Гитлера кто-то, не прикрывая рот, мелодично зевнул. Но дама ничего не замечала, она была в угаре. У неё была цель, миссия. Успеть. Выкрикнуть. Жанна д’Арк, блин.

Мне стало её жалко. Её и её борьбу.

Бедный Сергей Параджанов. Бедный Роберт Аракелов. Бедный Левон Хачатрян. В гробу переворачиваются.

До Нового года оставалось несколько минут, и вдруг, неожиданно, началась страшная беготня. С криком «А ну, всем камерам за мной!» Наталья Шимонова погнала нас впереди себя как стадо разбуженных южноамериканских лам. Мы понеслись, прихватив часть телеоборудования, забыв верхнюю одежду, спотыкаясь, толкаясь, дерясь за места в лифтах: куда бежим, зачем – никто не объясняет. Выбегаем на улицу и всей перепуганной гурьбой бросаемся к главному корпусу газпромовского комплекса – там сидит начальство, и там же шли переговоры целый день. Какие-то сто метров бежим без криков и мата, с напряженными, но с целеустремлёнными лицами – как на вражеские позиции. Со стороны это, наверное, было очень смешно наблюдать… Если бы кто-то из нас затянул «Урааа!», все бы его искренне поддержали.

Наша атака захлебнулась прямо у больших стеклянных дверей: толпу телевизионщиков остановили несколько суровых и сытых парней в штатском.

Внутрь прошла Наталья, с кем-то поговорила и вышла.

- Так! Там сейчас подписывают соглашение. Снимать идут операторы иностранных СМИ и съёмочная группа «Первого канала».

- А мы? – запищали остальные телевизионщики.

- «Первый канал» с вами поделится «картинкой».