Мои останкинские сны и субъективные мысли

Кстати, как выяснилось почти в тот же день, в прошлом Андреева была частным репетитором детей Ларисы Синельщиковой по английскому языку. Не знаю, удалось ли ей чему-то научить капризных отпрысков, но курьёзную телевизионную карьеру она сделала – появилась на Первом канале год назад, чтобы играть роль человека, ставящего по указанию Семьи нужные подписи. И вот эту вот дамочку Константин Эрнст назначил потом телеакадемиком – ввёл в состав Академии Российского телевидения. Ещё раз! Она – Ольга Николаевна Андреева – ежегодно участвует в раздаче наград «ТЭФИ»! Хорошо!..

Плохоотрепетированный спектакль в студии «Пусть говорят» коллег не насторожил.

Действительно, в конце января уже нового 2009 года за два дня до окончания действия январского контракта всем сотрудникам «Зелёной Студии» раздали срочные договоры сроком до июня, коллеги их подписали и сдали в отдел кадров – на визирование руководством. Но обратно на руки их не получили. Но успокоились.

А 28 февраля почти сотне сотрудников Студии спецпроектов объявили об увольнении. Меня в тот день на работе не было – после записи программы «Общее дело» две недели пролежал дома – по диагнозу врачей, осложнения из-за нервного истощения – но коллеги описали, как это было.

От кабинета Ольги Андреевой в один конец останкинского коридора растянулась длиннющая очередь «вызванных на беседу»: они жались к стенке, друг к дружке, подавленные разговаривали шёпотом – некоторые рыдали – и, коротко упираясь, всё же послушно заходили к начальнице как в распростёртые объятия мясника на скотобойне. А вся противоположная часть коридора, то есть другой его конец, деятельно кипела жизнью – тут только разместили редакции Первого канала, работающие над подготовкой и проведением «Евровидения-2009», на ближайшие месяцы главного занятия и источника дохода всей семейки Эрнст-Синельщикова и родни: несли ящики с новеньким, ещё не распакованным оборудованием, дорогой техникой, коробки с документами, перетаскивали мебель и важно расхаживала свежая партия сотрудников. К новому зиц-председателю некоторые коллеги заходили целыми редакциями. Говорят, когда кто-то осмелился заметить Андреевой, что это же, мол, массовые увольнения, это же запрещено ТК, бывший репетитор английского языка изнеженных детей мадам Синельщиковой вздохнула тяжело, посмотрела в окно и сообщила: «Ну, чем вы себе голову забиваете?! Посмотрите в окно – какая погода! Весна приходит. Надо радоваться жизни!» Клялась, что она-то «на стороне увольняемых бедненьких» – её саму, дескать, заставляют. Вот, сами убедитесь. Включает громкую связь на телефоне и набирает бухгалтерию: вот, мол, я не скрываю – нам ведь бюджет урезали. А на том проводе сотрудница, пару раз удивленно поддакнув, под конец разговора – её же не предупредили – возьми и брякни: «Ольга Николаевна, я те самые 400 тысяч Вам в сумочку положила. А завтра я ещё полож…» И тут будущий телеакадемик, густо покраснев, в панике принялась лихорадочно нажимать на кнопки телефона, чтобы отключить функцию…

Дата была выбрана специально. Ведь это был последний рабочий день месяца – коллег увольняли по истечению срока действия предыдущего январского договора. То есть задним числом. Чтобы они не успели оспорить решение работодателя в суде [3] . Такая креативная мысль начальства до меня сразу и не дошла – про эту норму ТК я знал, но трудовая книжка-то моя находилась в отделе кадров и копии приказа мне никто не выдавал. Я и успокоился.

Я успокоился, когда Олег в понедельник сообщил о нашем увольнении. Я был спокоен. Мне стало хорошо. Вдруг. Ведь я ухожу отсюда. Я их больше не увижу! Мне не придётся доказывать, что цыгане такие же люди, как я, Аида Ганеева, Наталья Никонова, Константин Эрнст, Игорь Сечин, Алексей Кудрин и даже – прости Господи! – Синельщикова Лариса Васильевна. Что Великая Отечественная – это далеко не михалковский взгляд на неё в виде порно-комедии с фейерверками. Что ансамбль детей-алкоголиков-скрипачей – явление, в природе несуществующее. Что носки не летают…

Но гениальность руководства Первого канала меня разбудила. Они тут придумали правила игры, удобные для себя. И заставляют меня – говорю за себя – жить по этим правилам. Они хотят отнять у меня право на мнение. Конечно! Главная их – людей, которым свалилась в руки власть – беда: они поверили, что люди бараны. «Пипл всё схавает»…

В тот же вечер 2 марта меня попросила зайти к ней Ольга Ванцова, заместитель гендиректора «Зелёной Студии».

Эта молодая девушка, к которой я хорошо относился, оказалась очень исполнительной.

- Ой, я так расстроена, Эльхан. Так расстроена! - щебетала почему-то радостная Ольга. – Таких сотрудников увольняют. О чём они думают?!

Потом некоторое время она со мной кокетничала. Это меня не насторожило.

И вдруг – вижу – тихо-тихо подталкивает какую-то бумагу.

- Это что? – спрашиваю.

Девушка замялась. Читаю шапку - «Договор об оказании услуг». Стоит дата – 30 января 2009 года, срок действия – до 28 февраля.