Мои останкинские сны и субъективные мысли

Уходят в комнату для совещания. Недолго отсутствуют. Для звонка время хватит. Для звонка и короткого разговора. Короткой быстрой инструкции. Быстрого суда. Расправы. Рядовой. Рутины. Или для того, чтобы чай попить. Горячий. Ароматный. Нет – в пакетиках. Прочистить глотку. «Тайна совещательной комнаты». Бутафория Системы.

Выносят определение - «кассационную жалобу оставить без удовлетворения».

Правовое заключение НЭПС даже не заметили. А ведь это – самостоятельное доказательство [12] . «Судебная коллегия не находит основания к отмене решения суда, постановленного в соответствии с действующим законодательством и фактическими обстоятельствами дела». Ну, нету! нету нарушений норм материального и процессуального права, законопослушные граждане! Нету!

Удивлялись, удивлялись – а у самих доводы один в один повторяют решение Дорохиной – просто её текст переписали. Не стали лишний пот из себя выдавливать.

За что им налоги платил?! На каблуки и краску для волос Макировой?! Или эти сытые, толстокожие, толстощекие хари кормил?! А не треснут?

Но я их запомнил.

Прекрасно!

Не забуду!

Идём дальше. Обжалуем в президиум Мосгорсуда. А там – неожиданно – затребовали дело из Останкинского суда. Для проверки.

Когда говорю об этом Владу, удивляется:

- Странно. Эта надзорная инстанция обычно штампует решения на автомате. Может, они хотят затянуть? Ведь, когда затребуют дело – максимальный месячный срок рассмотрения заявления увеличивается в два раза.

Приходит очередной ответ из Прокуратуры г. Москвы от 17 ноября, куда было перенаправлено ещё одно обращение в Генеральную прокуратуру в сопровождении с депутатским запросом Николая Коломейцева. Отписка-издевательство. «Прокуратура города не имеет возможности…» Это как? Оказывается, из-за того, что президиум Мосгорсуда затребовал дело для проверки в порядке надзора…

Бедная прокуратура. Так пыталась, старалась «проверить достоверность» информации о массовых увольнениях, о подделке начальством документов, о мошенническом семейном бизнесе Эрнста и Синельщиковой с серыми схемами аутсорсинга… И тут дело затребовали.

Рассказал Владу. Смеётся:

- Вот тебе и одно из объяснений того, зачем президиум Мосгорсуда затребовал дело для «проверки».

Нет, это сон. Или не сон. Сон! Сон! Чертовщина. Диво. Необъяснимое… Сны я люблю. Сны у меня красочные – в сочных цветах. Как советские шизофреники. А это… Нет, в целом, интересно. Забавно даже.

*****

- Олег, слушайте меня! Я недоволен!

- То есть? Что это значит?

- Вы с Мирзоевым не сдержали слова. Обо всём везде рассказываете. На пресс-конференциях выступаете…

- И что? Это наше право…

- Ты поговори. Поговори. Дальше. Вот – тут появились. Я же сказал – чтобы в Останкино вас не видел!

- Послушайте! Это решение суда. И тут – моё рабочее место!

- Я вам говорил – со мной не связывайтесь?! Со мной – мной! мной! Я! – воевать?! Говорил – мало не покажется?!

- Это что – угрозы?..

- Я сказал!

Такой разговор произошёл у моего коллеги Олега Пташкина с гендиректором ТТЦ Михаилом Шубиным в кабинете последнего через два месяца после нашей акции в Телецентре.

18 мая 2009 года Останкинский районный суд удовлетворил иск Олега к ОАО «Первый канал» - восстановил его на работе в ранее занимаемой должности. Более того, признал трудовой договор заключенным на неопределенный срок. А также взыскал с телекомпании в пользу коллеги символическую компенсацию морального вреда – 5000 рублей.

Дело Олега было очень простое: для Влада Симонова и Олега Бабича – лёгкая прогулка. При непредвзятом судействе. Даже под председательством Екатерины Михайловны Дорохиной [13] . Да и представитель Первого канала Радоминова Наталья (заместитель руководителя юридической службы ОАО «Первый канал») признала в суде, что при увольнении было допущено нарушение трудового законодательства. И лишь протестовала, чтобы договор признавали бессрочным, ссылаясь на «Перечень профессий и должностей творческих работников» – мол, Олег просто обычный редактор, мол, в названии его должности « приставка «шеф» определяет положение в иерархии» [14] .

А, может, московская судебная машина таким решением надавила на зазнавшегося Константина Эрнста. А тот, уловив сигнал, быстренько побежал к председателю Мосгорсуда Ольге Егоровой на поклон, челом бить – организовал последней пиар-компанию: масса интервью с главным московским судьёй в эфире «Первого канала», а теперь ещё и целый телевизионный цикл «Московское дело» (первая серия была полностью посвящена великому прошлому Ольги Александровны). А, может, главу Первого канала ещё кто-то таким кнутом дрессировал и воспитывал – нельзя, дескать, отбиваться от коллектива. А тот понял. Быстренько сделал правильный вывод.