Мои останкинские сны и субъективные мысли

2. 2 августа 2004 года группа активистов НБП, протестуя против пакета законов о «монетизации льгот» (отмене льгот), проникла в здание Министерства здравоохранения и социального развития по адресу Рахмановский переулок, 3/25, захватила три кабинета, в том числе и кабинет главы ведомства Михаила Зурабова. Нацболы стали выбрасывать из окон здания листовки и портреты вождей страны – естественно, пострадал и Владимир Путин. Вся акция продлилась час, потом активистов блокировал милицейский спецназ и доставил в ближайший отдел. На следующий день всех задержанных отпустили, но через сутки власть решила жестоко отомстить неравнодушным к происходящему в стране людям – семерых нацболов снова разыскали и быстро состряпали уголовное дело. Суд прошёл с нарушениями – некоторых осуждённых конвой избивал прямо в перерывах процесса, доказательства защиты председательствующей Еленой Сташиной не принимались. 20 декабря того же года Тверской суд Москвы приговорил Максима Громова, Кирилла Кленова, Анатолия Глоба-Михайленко, Сергея Ежова, Григория Тишина, Олега Беспалова и Анатолия Коршунского к пяти годам лишения свободы каждого. После апелляции сроки были пересмотрены – до двух с половиной и трёх лет.

Source URL: http://ostankino2013.com/gospoda-i-holopy-beki-i-nukery-besedy-s-k.html

* * *

Министры, пресс-конференции и толстая кишка депутатов Госдумы

Морозным утром 2 февраля 2005 года у министра чрезвычайных ситуаций Сергея Шойгу была внеплановая пресс-конференция в редакции «Московского комсомольца». Коллег-журналистов пришло много, но так как крупных аварий, катастроф в стране тогда не произошло, то эта беспричинная «пресуха» [1] обещала быть скучной – отчет об успехах министерства.

Генерал Шойгу вообще не любит, когда ему задают неприятные и острые вопросы. Особенно о его ведомстве. В таких ситуациях министр начинает злиться, терять самообладание – смотрит быком, растягивает слова, сжимает кулаки – и может перейти на личности. В эти сладкие минуты Шойгу чувствует себя большим и сильным. Бэтээром. Храбрым батяней-комбатом. Это он так считает. Но со стороны это выглядит по-другому. Легко быть БТРом, давящим загорающих на пляже. И комбатом Будановым в группе продленного дня пятиклассников тоже легко быть.

Но он не один такой. Болезненная раздражительность даже на мягкую попытку критики от тех, кто, по их мнению, не имеет на это право – отличительная черта всех российских чиновников. Особенно, высшего руководства. Критический вопрос по мнению этих недалеких людей может быть, максимум, такой: «Извините, господин министр. Позвольте. У меня вопрос. Хи-хи. Можно? Спасибо большое. Ваше министерство очень чётко работает. Особенно в последний год достигнуты впечатляющие результаты. Но в Вашем ведомстве ещё остались – конечно, их мало, хи-хи, извините – люди, которые, так сказать, позорят честь мундира и бросают тень… Да-да, вопрос. Что Вы можете им сказать? Какая работа вёдется по их выявлению, возможно искоренению?»

Вы думаете – они знают, что такое пресс-конференция? Они думают, что пресс-конференция это один из способов засветить себя, ну и свое ведомство в средствах массовой информации. Вот чувствует чиновник такого высокого ранга, что интерес к его персоне ослаб – быстро проводит пресс-конференцию. Сразу после «общения» с журналистами он, отменив все встречи, вообще забыв о работе, запирается у себя в кабинете и с нетерпением щелкает пультом – с одного телеканала на другой, ревниво фильтруя выпуски новостей в поисках своего лица. Наутро нервно перелистывает те газеты, сотрудники которых были на пресс-конференции, и, найдя требуемую статью или заметку, по несколько раз медленно ее перечитывает. Всегда у него есть повод для недовольства: то нос у него блестел, то оператор «не с той точки снимал», то не те его слова цитировали, которые он хотел, то материал слишком маленький. «А эти, вообще, ничего не дали. Тааак! Ничего! Ничего, я вашей газетёнке министерскую месть устрою… Всё-таки журналисты такая дрянь!» Это очень комично, но это так.

А вот когда реально что-то произойдёт – до них не достучишься. Когда реальная драка – их не видно. Тогда они прячутся за своими пресс-секретарями, которые не отвечают на звонки, а если повёзет то: «Да, министр на месте. Нет, интервью пока не будет! Даже брифинга. Совещается. Думает. Не получил ещё всю информацию с места события. Ну и что, что прошла уже неделя. Мы эти дни работали над этой проблемой. Вы не одни такие. Вас много, а министр один. Мы распространим специальный пресс-релиз. Ждите».