Мои останкинские сны и субъективные мысли

Вот сидеть я не хочу. Не то, чтобы страшно — жить в Москве, ездить по этим дорогам, передвигаться по этим улицам, тоже небезопасно: в день в столице умирает по несколько сотен человек, около 500, по разным причинам: только убийств от 7 (по официальной статистике) до 14 человек, суицидов 3–4 (официально, неофициально — в три раза больше). Просто боюсь зря терять время. Время-то уходит. А так — что в тюрьме большой — стране РФ, что — в тюрьме поменьше — конкретной зоне. Одно и то же. Разница — в режиме, в условиях. В формате. Но всё равно страшно за время. Потому уважаю людей, которые не испугались даже небольшой вероятности такой перспективы и пошли на риск. Как Ходорковский, например… Хотя… если соберётся интересная компания — почему же нет?! Ну, например, если Путин с Медведевым будут сидеть в соседней камере…

Однозначно, я воспринимал это всё серьёзно. Почему-то получилось не так, как я ожидал.

В конце лета 2005 года в Москве помпезно началась кампания «Ходорковского — в депутаты Госдумы!» Избирать экс-олигарха планировалось от Университетского одномандатного избирательного округа № 201 Москвы.

Вообще-то это были довыборы. Так как представляющий в Госдуме интересы жителей этого округа с 2003 года Михаил Задорнов досрочно сложил свои полномочия парламентария и был поставлен руководить «Внешторгбанком24», ЦИК России назначил дополнительные выборы депутата на 4 декабря 2005 года. Михаил Ходорковский тогда находился в СИЗО «Матросская Тишина». Мещанский суд Москвы приговорил его к 9 годам тюремного заключения, но так как приговор ещё не вступил в силу — его адвокаты обжаловали решение суда первой инстанции в Мосгорсуде — заседание судебной коллегии было назначено на сентябрь, экс-глава ЮКОСа имел полное право выдвинуть свою кандидатуру в органы государственной власти.

Первым — по его собственным словам — кому эта гениальная идея пришла в голову, был очень импонирующий мне как человек, как человек-политик (но, отнюдь, не как политик) Иван Стариков, секретарь федерального политсовета СПС, отличительная черта которого — стабильно грустный взгляд. Такие же грустные глаза я видел у молодых ассириек, особенно когда рядом стоят и напрягаются молодые ассирийцы. Думаю, когда уважаемого эспээсовца посетила эта идея — на миг его глаза повеселели.

Наверное, это происходило так. Московский летний вечер. Убогий спальный район. Жарко. В одной из квартир пятиэтажной хрущёвки открыты все окна. Бывший депутат Госдумы и замминистра экономики России Иван Валентинович, одетый в любимую старую майку-алкоголичку, сидит на кухне и, в ожидании ужина, листает «Советский энциклопедический словарь» 1987 года выпуска. И вот когда он перечитывал статью про катаракту, вдруг его осенило: «Эврика!», — произнёс он про себя, и Иван Валентинович заулыбался губами и глазами. Родные удивлённо посмотрели на главу семейства и обомлели: дети стали перешёптываться, тёща уронила кастрюлю с макаронами себе на ногу, за стеной у соседей сбоку онемел громко плакавший ребёнок, а сосед сверху забыл закусить огурцом. Даже деревья за окном перестали шевелить ветвями. Жена прошептала: «Ты что, дорогой?» и всхлипнула. А Иван Валентинович громко захлопнул толстую книгу и, не ответив супруге, пошёл кому-то звонить…

31 августа экс-олигарх публично объявил о своём решении идти в Думу.

В недовольных властью массах начался ажиотаж. Неожиданно проснулась надежда. Ведь это и в правду была хорошая идея — ЦИК просто не мог бы препятствовать Ходорковскому в регистрации кандидатом — он же имеет право! Правда, если бы за идеей стояла бы реальная сила. Настойчивость и принципиальность гражданского общества. Любая идея — в виде мысли, в виде обычая, либо будь то какой-нибудь закон, гражданский или уголовный, либо идеология, даже религия — опирается на поддержку в той или иной социальной среде: будь то камера заключённых, группа единомышленников, сельская община, либо географическая область, государство или всё человечество. Идея как семя, зерно — чем благоприятнее среда и почва, чем лучше за ним ухаживают, тем здоровее, красивее и щедрее становится вырастающее из него растение, организм.

Не знаю, на что рассчитывали люди, относящие себя к лидерам оппозиции к путинскому режиму. Они заранее вдруг посчитали себя победителями.

Единственный человек, который в этой истории поступил мужественно — это был сам Ходорковский. Согласие выдвинуть свою кандидатуру — принесло ему только головную боль в виде дополнительного давления со стороны власти. Да, позиция у него была беспроигрышная: постарается ЦИК не зарегистрировать его кандидатом — следовательно, кремлёвские не уверены в себе (раз бьют, стало быть, боятся), а если зарегистрирует — то Ходорковский выиграет выборы. Но, согласитесь, для такой игры тоже нужно обладать храбрым сердцем…