Мой отчим - советский пенсионер

— У меня ангина. Больничный. Прямо с работы к врачу отправили: не захотели с больной на работе вместе сидеть… Вот, пришла взять лекарственных трав… Мама, это очень заразно, ты ко мне близко не подходи даже, не то заразишься… Все гланды попухли и покрылись ужасным зеленым налетом…

Похоже, меня просто "несло" в описании ужасов своей болезни, но мать только улыбнулась мне в ответ, рукой махнула, что, мол, глупости! И оставила у себя лечиться, велела к бабушке не ходить, — та старая уже, ей еще опаснее. И я осталась у мамы. Тем более, что она только сейчас увидела записку дяди Семёна на кухне, — я сделала вид, что совсем больна, ничего вокруг себя не вижу и не соображаю, и никаких записок в глаза не видывала… Мама явно расстроилась этой записке, но виду не подала: хорошо, что меня нелегкая принесла, иначе бы она точно расплакалась как маленькая… Слишком мама ранима и впечатлительна…

Начала меня мама лечить: впихнула аспирин, заставила горло полоскать содой и фурацилином, воды нагрела в ведре, насыпала туда горчицы, велела ноги парить… Потом велела, хочу-не хочу, но садиться с нею ужинать. Правда, не стала понимающе мучить больное горло твёрдой пищей: подогрела куриный бульон, набросала туда белого хлеба и заставила все съесть до капельки. Словом, никакого покоя заботой не давала, а так хотелось прилечь и просто расслабиться… Постелила она мне в пристройке на втором этаже: на мансарде с очаровательным балкончиком… Там стоял чудесный маленький "гостевой" диван, и так мне там понравилось… Хорошо, что дядя Семён сегодня уехал, — спокойно и тихо, как в добрые старые времена. Хорошая все-таки у меня мама… Хорошо, что она — есть…

На следующий день я поздно проснулась, когда мама уже на работу ушла: все-таки ангина сказывалась. Состояние было не из самых восхитительных: горло саднило, першило, чесалось и хрипело, глотать было труднее вчерашнего, сил никаких не было. Пришлось принять таблетки и снова улечься. Есть не хотелось совершенно. Когда мама вернулась вечером, она меня выругала нехорошо, снова принялась за моё лечение. Похоже, мне в её присутствии лучше становилось сразу.

Только спать я легла почти здоровенькой и более бодрой, только почти безголосой по-прежнему. Ночью неожиданно проснулась, — от чая с малиновым вареньем пот прошиб, — пришла мысль: нужно съездить в "Гигант". Я там была в детстве, бабушка в гости к знакомым возила, — не потеряюсь. Надо постараться выяснить, где, с кем жил и чем занимался дядя Семён, почему выписался и уехал… Плохо, что адрес конкретный не указан в паспорте, написано лишь "совхоз Гигант", придётся искать через случайных людей, шанс подобен тому письму "на деревню дедушке"…

Глава 4

Утром проснулась я совершенно бодрой и отдохнувшей, даже петь хотелось. Попробовала: а голоса — нет. Хрипит, как у прокуренного грузчика. Ну и ладно: с таким сиплым голосом только старше буду казаться.

Мама давно ушла: на часах — девятый час. Если и дальше буду столько спать, — совершенно разучусь вовремя просыпаться на работу. И уволят, — по статье… Вот какая я грамотная стала за месяц с небольшим работы на трудовом фронте: даже знаю, что уволить могу по собственному желанию, по "статье" нехорошей, а еще — "по состоянию здоровья". Интересно, почему при упоминания последнего пункта об увольнении "девчата" всегда оглушительно смеются? Помнится, Полька говорила, что одну из заведующих когда-то тихо "проводили" на пенсию "по состоянию здоровья", несмотря на ее отменную физическую крепость и бодрость. Спросила у них: "за что же ее тогда уволили?", а они в ответ: "за то, что посылки с Севера чехвостила!" Я опять спросила: "зачем?" Тут они чуть не полегли от смеха… Когда же все-таки то вожделенное чувство юмора во мне проснётся, жду не дождусь…

Надо собираться: раз решила ехать, нечего откладывать дело в долгий ящик. Поеду, поспрашиваю у местных, может, и разузнаю что интересное о подноготной дяди Семёна: все-таки он что-то от нас скрывает! Если человек жену не обманывает ни в чем, не станет он ей из "командировок в никуда" привозить дорогие подарки, а вот дядя Семён маме привозит то бусы малахитовые, то колечко с невиданным поделочным камнем чароитом, — отродясь о таком камне бабушка моя не слыхивала, а она ведь — дама "шибко грамотная": гимназию закончила, даже на Бестужевские курсы поступала, правда, не окончила их до конца, замуж пошла за первого своего мужа… Насколько знаю, ее "первый" — мне еще не дед… Да, бабушка моя — "не соскучишься": её ведь в своё время даже посадить хотели, — но не посадили все-таки, вывернулась, а еще как-то я в детстве подслушала разговор мамы с бабушкой: мама бабулю обвиняла в том, что та в своё время "вернулась в Россию. А зачем?" Правда, спрашивать я ничего не стала, — может, и нет чувства юмора, но и не дурнее других…