Мой отчим - советский пенсионер

Шла я, шла себе по улице центральной, называвшейся, само собой, улицей Ленина. Как же иначе? Везде, в каждом поселке и городе, обязательно есть такая улица или проспект. Скажете, нет? Есть и будет… Всё-таки, Ленин по себе огромную память оставил. Бабушка говорит: "немалую, разную, но он — человек эпохи!"… Бабушку не поймёшь: где она говорит искренне, где шутит с прищуром…

Неудобно просто так идти по длинной улице. Решила я обратиться с вопросом о дороге к колхозному рынку к первой встреченной старушке. Ею оказалась маленькая, очень старая, лет под девяносто, согбенная, с лакированной клюкой сухонькая бабуля в черном платочке в игривый цветочек, в длинной расклешенной юбке и узкой "казачьей" приталенной кофточке времен начала двадцатого века.

— Здравствуйте, бабушка! Доброго Вам здоровьичка и долгих лет жизни! Позвольте спросить: как мне до рынка дойти? Заблудилась я…

— Милая! Вот спасибо за слова добрые… еще остались на Руси нашей детки воспитанные, сердце радуется… — Старушка разговаривала на удивление бодро, с четкой дикцией, оказалось, что у нее даже зубы — все… — А что на рынке хочешь, — купить чего? Если за маслом приехала, так с канистрой надоть… Маслице у нас — очищенное, мягкое, лучшее на Дону… Или тебе медку надобно? Так у меня тоже ульи есть, у сынка два стоят на "двори"… Могу продать по дешевке такой славной девушке, даже и деревянный бочонок впридачу подарю такой славной девочке… а, может, вначале в храм зайдешь, доченька? Перекрестишься с дороги, чтоб все пути твои были открытыми? Я только с молитвенного дома вышла… Часовенка наша посвящена Божией Матери Владимирской, вот она — рядом совсем… Не зайдешь? — Ну да, понимаю: комсомолка, небось, нельзя вам креститься-то… Поганое время… Что смотришь: жизнь старуха прожила, что хочу, то и говорю… Мы — трудно жили, вы — скудно живете, а ваши дети да внуки будут жить хуже вас! Попомнишь… Да не бойся: в своём уме, просто так с собой порой болтаю… Стара стала Матвеевна, но еще разум не потеряла: все помню, все вижу…

— Далеко ли Вы, бабушка, живете? Медку бы я, пожалуй, купила: ангина вот… — Кстати я про свою болезнь вспомнила… И почему бы, действительно, не прикупить сельского мёда? Наверняка, старушка продаст дешево и "незасахарённый", раз со своего двора… И если мать, не дай Бог, прибежит проведать "дочь болящую" в обеденный перерыв, чтобы проследить за непрерывностью приёма мною лекарств, — у меня будет хорошая отговорка о причине отлучки: за медом на рынок ходила… Что-то я стала сама выдумать обманные отговорки, прямо как дядя Семён…

Завела меня старушка в дом бревенчатый, красивый, со ставнями резными, пожаловалась, что сынок-строитель мечтает дом кирпичом "подлым" обложить, а от того кирпича вся красота исчезнет… Вынесла мне деревянный жбанчик медку "разнотравного", сказала, что этого года, дала откушать. Чаем напоила с медом и кореньями. Понравилось. Старушка еще авоську-самовязку к жбану подарила, чтоб было в чем нести. Отдала я ей сущие копейки за мед, поражаясь щедрости старушкиной, а она стала уговаривать меня остаться еще, все равно сынок (который на самом деле оказался внуком пятидесятилетним) на работе, а ей так одиноко!..

Тогда я решилась. Робко, похрипывая и запинаясь, спросила:

— Бабушка Матвеевна! Подскажите, где бы мне узнать кое-что о человеке одном? Он здесь всего год назад жил. Я ему немного денег должна, он меня в Москве выручил очень, помог билет домой купить, когда хулиганы кошелёк отняли…

— Так ты, деточка, у меня и спроси! Женка-то мово внучика в сельсовете работает, все сведения нашенские к ней идут, а я все слышу и на ус мотаю… Где ж ус мой?

И старуха так залихватски засмеялась, ровно как молодая озорница… Не в первый раз восхищаюсь крепостью духа и тела многих представителей старшего поколения…

И рассказала я бабуське про Савчука Семёна Васильевича, который, якобы, выручил меня когда-то в Москве, и сказал лишь, что живет в Гиганте, даже улицу не назвал, — рукой махнул… А сейчас вот приехала я к родным на родину, в милый Сальск, и сразу поспешила разыскать своего спасителя и долг возвратить.