Мой отец Лаврентий Берия. Сын за отца отвечает…

— Я сказал бы, что неумело действовали меньшевики. Среди них, конечно, достаточно было профессионалов, но ошибка их заключалась в том, что в конспиративную работу вовлекли такое большое количество людей, что контролировать их поступки было невозможно. Короче, несколько поторопились, нарушив правила игры. Чтобы избежать кровопролития, отец, с разрешения Орджоникидзе, сыгравшего весьма неблаговидную роль в дальнейших событиях, организовал умышленную утечку информации, намекнув, что ЧК знает все: и дату выступления, и местонахождение арсеналов оружия, и маршруты его ввоза и т. д. Однако большинство меньшевистских руководителей не поверило и направило в Грузию Валико Джугели, командующего национальной гвардией, умного человека и настоящего рыцаря. О его появлении отец узнал сразу и через надежного сотрудника еще раз предупредил о бессмысленности восстания. Он требовал, чтобы Джугели немедленно покинул страну и убедил сообщников в неизбежности поражения. Джугели пренебрег предупреждением. Наоборот, он решил прогуляться в центре Тбилиси, по Плехановскому проспекту. Его тут же узнала какая-то женщина и сообщила в ЧК. Открыто заступиться за него отец не мог. Уже из заключения Джугели послал предупреждение, но его восприняли как фальшивку. Восстание провалилось, а над Грузией прокатилась волна жестоких репрессий. Увы, тогда правил Грузией не Лаврентий Берия…

— Генерал Дмитрий Волкогонов в своей книге «Триумф и трагедия» излагает свою версию знакомства Берия со Сталиным. Как будто бы они познакомились в 1929–1930 годах в Цхалтубо. А. Антонов-Овсиенко считает, что знакомство произошло в 1924 году, когда Генсек принимал ответственных работников грузинского ЦК и ГПУ после победы, так сказать, над путчистами. Первая встреча с вождем — это веха, определившая всю дальнейшую жизнь Лаврентия Павловича. Он наверняка рассказывал вам об этом…

— Из семейных преданий я знаю, что отца как перспективного работника Сталину представил Орджоникидзе в 1921 году, сразу после установления Советской власти в Грузии. Тогда, как известно, Иосиф Виссарионович приезжал в Тбилиси.

— В ноябре 1931 года Лаврентий Берия становится вторым секретарем Закавказского краевого комитета ВКП(б) и первым секретарем ЦК КП(б) Грузии, а год спустя — первым секретарем ЗКК ВКП(б) и ЦК КП(б) Грузии. Так начинается его партийная карьера. Как вы полагаете, чем объясняется такой служебный взлет вашего отца?

— Вы будете удивлены, когда я скажу вам, что отец все время хотел уйти и из ЧК, и из ЦК. Он мечтал завершить учебу, стать инженером и добиться успехов в этой области. После училища он экстерном сдал экзамены и закончил три курса строительного факультета Бакинского политехнического института. Мать вспоминала, что и после ликвидации Закавказской федерации, будучи секретарем ЦК, отец просился на учебу. Но к тому времени он уже считался опытным кадровым работником и, естественно, его не отпустили. Следует отметить, что отец был человеком увлекающимся и старался основательно вникнуть в суть того, что делал. Например, когда в Грузии взялись осушать колхидские болота и культивировать там субтропические растения, он специально изучил все, связанное с их взращиванием. В его неудержимом стремлении к самообразованию я сам убедился, когда увидел, какими знаниями он овладел в сфере ракетостроения, производства атомной и водородной бомбы, как он профессионально спорил с крупными учеными, выясняя технические подробности того или иного вопроса. Отец самостоятельно выучил английский, французский и немецкий языки. На этих языках он мог читать любую литературу. По-русски отец говорил с грузинским акцентом, но писал абсолютно грамотно. Часа два-три с утра он всегда работал, читал различные материалы; но не за письменным столом, а обычным, хотя имел прекрасный кабинет. В общей сложности, за день набегало 300–400 страниц, включая сводки ТАСС, донесения разведки. Читал он, как правило, с карандашом и блокнотом в руках, делая какие-то выписки, заметки. Этим я хочу подчеркнуть, что Лаврентий Берия не был таким невеждой, как его представляют. И при его назначении, по всей вероятности, учитывались его деловые качества.

— Говорят, что выдвиженке Л. Берия на высшую партийную должность определенная часть населения и интеллигенции Грузии встретили в штыки. Более того, утверждают, что цековские работники, протестуя, не вышли на свои рабочие места, и Мамин Орахелашвили пришлось их уговаривать: мол, одумайтесь! Берия — выдвиженец Сталина! Это правда или выдумка недругов?