Мой отец - Лаврентий Берия

Другой член суда, Михайлов, тоже дал мне понять при встрече на подмосковной даче, что в зале суда сидел совершенно другой человек, но говорить на эту тему он не может…

А зачем, спустя годы, посылал записки и искал встречи с моей матерью Хрущев? Затем дважды – Микоян? Почему никто и никогда не показал ни мне, ни маме хотя бы один лист допроса с подписью отца?

Нет для меня секрета и в том, почему был убит мой отец. Считая, что он имеет дело с политическими деятелями, отец предложил соратникам собрать съезд партии или хотя бы расширенный Пленум ЦК, где и поговорить о том, чего давно ждал народ. Отец считал, что все руководство страны должно рассказать – открыто и честно! – о том, что случилось в тридцатые, сороковые, начале пятидесятых годов, о своем поведении в период массовых репрессий. Когда, вспоминаю, он сказал об этом незадолго до смерти дома, мама предупредила:

– Считай, Лаврентий, что это твой конец. Этого они тебе никогда не простят…

Ни мама, ни все мы и думать тогда не могли, чем все это обернется для нашей семьи. Мама имела в виду конец политической карьеры отца, не больше. «Соратники» пошли дальше… И Хрущеву, и Маленкову, и остальным действительно было чего бояться в таком случае.

Убежден: была разыграна тогда и национальная карта. По этому признаку отца и «подставили», списав со временем на него репрессии против миллионов невинных жертв коммунистической Системы.

«Даже когда мы многое узнали после суда над Берия, мы дали партии и народу неправильные объяснения и все свернули на Берия. Он казался нам удобной фигурой, и мы сделали все, чтобы выгородить Сталина».

Здесь, как видите, Никита Сергеевич Хрущев более откровенен…

Вот уже многие годы я все жду, что наконец-то откроют архивы. Тогда и стало бы ясно, кто повинен в массовых репрессиях. Что-что, а архивное дело в СССР было неплохо всегда поставлено. При желании даже после хрущевских «чисток» что-то можно найти. Уже и Советского Союза давно нет, а секреты Кремля остались.

Из газеты «Комсомольская правда» (18 июня 1993 г.):

«…не все однозначно в нашем прошлом. Даже с таким, например, хрестоматийным злодеем, как Берия. Недавно главный архивариус России Рудольф Пихоя на основе прочитанных им документов заявил, что ключевой фигурой сталинских репрессий был не Берия, а Маленков».

И тем не менее вот уж четыре десятилетия в представлении миллионов людей Лаврентий Берия – скопище всех мыслимых и немыслимых пороков, тот самый «хрестоматийный злодей», которым пыталась представить его партийная пропаганда.

Кто-то из современных историков недавно заметил: о Берия написано и много и почти ничего. Трудно не согласиться. Домыслы и откровенные сплетни действительно не в счет. Неужели все мы столь наивны, что до сих пор боимся признать, что тогда, в пятьдесят третьем, партийная верхушка, действительно повинная в злодеяниях против собственного народа, просто-напросто расправилась с последовательным и взвешенным политиком, списав на убитого едва ли не все преступления тоталитарной Системы? Не был мой отец – Лаврентий Павлович Берия ни английским шпионом, ни организатором и вдохновителем массовых репрессий. Имена палачей, включая «великого реформатора» Хрущева, Маленкова, известны.

Есть все основания полагать, что сознательно лгали советскому народу не только все руководители партии я государства, включая «несгибаемого узника Фороса». В сокрытии государственной тайны бывшего СССР явно заинтересованы и сегодня определенные политические круги в России. Достаточно вспомнить, что так называемое «Дело Л. П. Берия» до сих пор засекречено. К чему бы это? Впрочем, вопрос риторический…

Не в угоду сегодняшней конъюнктуре – ради восстаковлення исторической правды взялся я за написание этой книги. Право читателя соглашаться со мной или спорить. Я просто предлагаю задуматься над прочитанным.

Да, отец порой ошибался, но был искренен и верен стране, которой служил. Это он, Берия, единственный из членов тогдашнего советского руководства, последовательно и открыто выступал за освобождение и полную реабилитацию миллионов людей, брошенных в тюрьмы и концлагеря. Это он, опять же единственный из членов Президиума ЦК, потребовал созыва внеочередного партийного съезда и полного отчета всего кремлевского руководства за все, что случилось. Ответом партийной верхушки стало убийство и, что не менее страшно, потоки лжи, сопровождающие имя моего отца и спустя десятилетия после его трагической гибели.