Мой отец Пабло Эскобар. Взлет и падение колумбийского наркобарона глазами его сына

Чемпионат мира закончился, и мы отправились во Франкфурт, чтобы встретиться с матерью, Мануэлой и еще несколькими родственниками. Ничем не выделяясь из толпы туристов, мы побывали еще в нескольких городах Европы, после чего вернулись в Лозанну. Там мы с матерью поступили в языковую школу, где собирались до конца года учить английский.

Мы посетили несколько первых занятий, когда пришло новое письмо от отца, датированное 17 июля, и в нем впервые за долгое время читался настоящий оптимизм в отношении наших дел и ситуации в стране:

Я решил сменить стратегию и закончить войну, когда к власти придет новое правительство. Победивший кандидат сказал, что не стремится продолжать экстрадиции и что применение этого закона зависит от ситуации с общественным порядком в стране. Значит, общественный порядок будет хорошо соблюдаться. Очень скоро выборы в Национальное учредительное собрание, и теперь, когда люди за это проголосовали, я уверен, что первой статьей Конституции, которую напишут новые депутаты, будет запрет о выдаче колумбийцев. А лучшая новость из всех заключается в том, что, как только это произойдет, все опасности минуют, и вы сможете вернуться домой.

И все же, несмотря на эти хорошие новости, 12 августа 1990 года – всего через пять дней после того, как Сесар Гавирия дал присягу в качестве президента, – полиция Медельина убила Густаво Гавирию, двоюродного брата отца, его верного друга с самого детства и напарника в преступлениях. По словам вдовы Густаво, шестеро полицейских ворвались в дом семьи Гавирия с намерением взять Густаво под стражу. Но он так вцепился в дверной косяк, что его не смогли оттащить и в конце концов просто застрелили. Она сказала, что Густаво был безоружен и даже успел позвонить в медельинскую службу экстренной помощи, уверенный, что его хотят убить.

Оставаясь в Швейцарии, в начале сентября мы узнали, что отец снова вернулся к практике похищения известных людей, на этот раз – стремясь надавить на новую, менее опытную администрацию президента Гавирии. Мы узнали, что группа наемников Пабло во главе с Команчем похитила множество журналистов: Диану Турбай (дочь бывшего президента Хулио Сесара Турбая и главного редактора журнала Hoy x Hoy), Азучену Лиэвано, Хуана Витту, Эро Бусса и операторов телепрограммы новостей Criptón Ричарда Бесерру и Орландо Асеведо. Хуана Гомеса Мартинеса, редактора газеты El Colombiano отец тоже приказал похитить, но с ним люди отца потерпели неудачу: журналист забаррикадировался в углу дома с револьвером, и вытащить его оттуда не смогли.

Диану Турбай и других заложников держали в поместье на окраине Копакабаны, и как только она узнала, что ее похищение организовал Пабло Эскобар, между ними началась переписка. Команч выступал посредником и почтальоном, и, по словам отца, несколько раз пообещал Диане, что при любом исходе сохранит ей жизнь.

Шантаж сработал, и 6 сентября президент Гавирия объявил о кардинальном изменении стратегии борьбы с наркоторговцами. Он издал Указ 2047, который обещал смягчить приговоры и не прибегать к экстрадиции, если преступник добровольно сдастся и признается. Отец изучил этот документ и попросил своих адвокатов, включая Сантьяго и Роберто Урибе, поговорить с правительством, так как Указ в его исходном варианте никоим образом не был ему выгоден, а значит, его нужно было изменить.

Продолжая развивать тактику запугивания, две недели спустя люди Пабло похитили Марину Монтойя и Франсиско Сантоса Кальдерона – главного редактора газеты El Tiempo.

Располагая теперь достаточным количеством заложников, чтобы вести переговоры с правительством, отец обратил свой взор на другой фронт войны. Некоторое время назад картель Кали предпринял несколько покушений на него, а в прошлом – две попытки похитить меня (они и стали причиной решения вывезти нас из страны).