Мой палач

Алания без конца прижималась к животу, Тиррен внимательно осматривал мое лицо, затем пробежал взглядом вниз и вернулся к глазам. Я с трудом улыбнулась и потянулась к чему-то подо мной, до сих пор впивавшемуся в спину.

— Там камень, — заговорила маленькая принцесса и приложила ладонь к земле, а после надавила.

Он вдруг исчез, словно испарился, позволив мне наконец спокойно вздохнуть.

— Так что произошло? — страшась взглянуть в глаза Тиррену, я посмотрела на Амирру.

— Ты упала в обморок. И покатилась с горы, — ответил вместо нее мужчина. — Прости, мне не удалось поймать тебя миамом.

Глава 27

Маркард ди Тиррен Мэйтлон

Дверь с тихим скрипом открылась. Алания посмотрела на меня с серьезным видом, при этом не забыв упереть руки в бока. Она злилась еще со вчерашнего вечера. И даже сейчас, только ступив на порог моего кабинета, дочь демонстративно поджала губы и развернулась, чтобы уйти с высоко поднятой головой.

Мне и самому было противно смотреть на себя в зеркало. Мысль, что я собственными руками едва не натворил столько бед, съедала меня изнутри и не давала спокойно вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы уснуть.

А утренний рассказ Эйланы об истинных событиях шестисотлетней давности и вовсе привел в крайнее изумление. Но это не имело сейчас значения. Важным было лишь то, что мне следовало как-то наказать Сариана, снова очистить память людей и предотвратить угрозу, которая могла нависнуть над родными. И этим стоило заняться сегодня же — время играло не в мою пользу.

Тихий стук отвлек меня от гнетущих мыслей.

— К вам можно? — почему-то робко спросила Эйлана.

Я кивнул, указал взглядом на кресло возле стола, на что она поморщилась и отрицательно покачала головой.

— Мне пора ехать.

— Раны успели зажить? — прищурился я и неосознанно сжал кулаки.

— Там ведь ничего и не было. Так, один небольшой синяк, — соврала «ведьма», переведя взгляд на окно. — Я подумала, что загостилась у вас. Простите меня еще раз.

Я с трудом сдержался, чтобы промолчать, усидеть в кресле и не кинуться ее обнимать, уверяя, что ничего уже не важно, и затем, встав на колени, попросить прощения. Магические силы, как же все сложно!

— Вас не затруднит ответить на один вопрос? Почему все думают, что ведьму нельзя отличить от обычной женщины-мага?

— Никто не знает, что ведьмы поглощают миамов. Сариан вчера соврал. Ему это тоже было неизвестно.

— Но почему вы никому не рассказали? — слегка повысила Эйлана голос. — Можно было избежать стольких смертей.

— Подумайте, откуда я это узнал, — мне не нравилась затронутая тема. Люди по своей натуре эгоистичны. И я не исключение. Отдать дочь на растерзание ради жизни других людей? Ни за что!

— Алания, — тихо выдохнула «ведьма» и прижала пальцы к губам, опустив взгляд. — Вы позволите с ней попрощаться?

Я сглотнул подступивший к горлу тугой ком и медленно кивнул. Она резко развернулась и покинула комнату. А я ничего не сделал. Я остался сидеть в том же кресле, не сдвинулся с места.

— Вы плиедете на восклесное моложеное? — донесся до меня испуганный голос дочери.

— Скорее всего, нет, — грустно сказала Эйлана.

— И больше не будете смотлеть на меня, как Малтин?

Я прикрыл глаза, не в силах выдержать подрагивающего голоска Алании. Наверное, стойкости Эйланы надо позавидовать. Мне было бы сложно смотреть на дочь в этот момент.

— Не волнуйся, моя хорошая. Я не буду тебя помнить здесь, но ты навсегда останешься у меня вот здесь. Обещаешь улыбаться? Ну, такому милому личику не идут слезки. Не забывай про обещание. Радуйся каждому моменту, хорошо?

— Да, — до меня с трудом донесся ее ответ.

Прощание не затянулось. Эйлана вскоре закрыла за собой дверцу экипажа. Я видел ее ровную осанку, решительный шаг, так быстро сокращавший расстояние до кареты. Она ни разу не обернулась, делала все быстро и четко, лишь бы покинуть этот проклятый дом, принесший ей столько тяжелых испытаний.

День только начинался. Слишком тяжелый день и, скорее всего, длинный.

— Ты ополоумел?! — стоило мне вернуться в кабинет, как туда влетела Амирра и громко хлопнула дверью. — Ладно Эйви, ее частично могу… Нет! Ее тоже не могу понять! Придурки оба! То твердит, что любит, а затем говорит, что уезжает. Какая, к Пустоши, сохранность? Ты хоть мне объяснишь? — упала она в кресло напротив меня.

— А тебе не кажется, что с нами опасно?

— Так сделай, чтобы не было опасно. Ты же Маркард! Да и… — она приложила ладонь к своей правой руке, а затем округлила глаза и начала закатывать рукав платья, выставляя на обзор родимое пятно нашего рода. — Ты это видишь? Ты это!.. видишь?! Забери то, что тебе предназначено по праву. Восстанови справедливость. Тиррен, кому как не тебе?

— Не мне. Это никому не нужно, а тем более, — я специально сделал паузу, чтобы сделать акцент на этом слове, — мне. Забудь о своем горе-клане. Ничего не изменить. Один человек ничего не решает.

— Но ты ведь не один.

— Я один, Амирра. Ты тоже скоро уедешь из этого дома. И Аланию ждет та же участь, но позже. Я один, Амирра, и этого не исправить.