Мой папа самый лучший (СИ)

— Ничего не банально! Эту модель девушки предпочитают нечасто, — доказываю я. — Почему ты, Мирон, даешь всем клички? А меня редко зовешь по имени? Честное слово. Я не «детка»! Бесит. И не называй мою машину «матрешкой».

Мой спич откровенно смешит Потемкина. И то, что я завожусь тоже.

Выдыхаю. Стараюсь собраться с мыслями и уже спокойнее высказываю просьбу:

— Нет, Мирон, в самом деле, можно вежливее?

— Можно! Ложись в кровать, — на полном серьезе произносит он.

— Ты не исправим! — мотая головой, едва слышно выдыхаю я.

Кому я что доказываю?

— Ты это прекрасно знала, ЛИ-ЗА, — Потемкин намеренно делает акцент на моем имени, чтобы я удовлетворилась.

Закатываю глаза и молчу, осознав, что он меня нарочно провоцировал.

— Ты хотела поговорить о банальном, вот и поговорили, — ерничает он.

Задумчиво поправляю волосы.

— Значит, завтра мы едем на двух разных машинах?

— Ты уже скучаешь, крошка? — обезьянничает он.

Закатывай, не закатывай глаза — толку не будет. Надо научиться воспринимать этого мужчину таким, какой он есть.

— Да. Уже скучаю, — губы растягиваются в грустной улыбке.

— Моя сладкая. Иди ко мне, — Потемкин делает руками характерный зовущий жест.

Прежде чем сдвинуться с места, я тихо спрашиваю:

— А завтра ты вернешь мне телефон? — напрягаю губы, чтобы не выдать свою коварную улыбку.

Кого я пытаюсь обмануть?

Смотрю на него, не отрываясь. Мирону не очень понравился мой вопрос.

— Завтра будет завтра. А пока иди сюда.

Вставать пришлось рано и по будильнику. В голове — сумбур, тело — в полудреме. Ранним утром все равно прохладно. Иду по гаражу, ежусь.

— Красивая у тебя матрешка! — со стороны звучит неизменный баритон Потемкина, когда я прохожу к своему автомобилю.

Непроизвольно закатываю глаза и слегка качаю головой.

Нет, это невозможно!

Повторно перевожу на него взгляд:

— Спасибо, пупсик! — не скрываю жеманности своего ответа. Улыбаюсь и кукольно хлопаю глазками.

Мирон довольно ухмыляется. Гад.

Красивый. Самовлюбленный и бесподобный гад!

Почему когда в моей голове возникает его образ, губы так и норовят расплыться в улыбке, а на душе становится тепло-тепло?

Хмыкаю, придав голосу и выражению лица строгость.

— Пока не разъехались, Мирон. Хм, хм. Верни мне мой телефон, пожалуйста, — деловито барабаню пальцами по крыше авто.

— Ночью надо было просить. Больше было шансов что-то получить, — с совершенно невозмутимым видом он открывает дверцу своего «Мерседеса» и, положив портфель на пассажирское место, снова выпрямляется в рост. Смотрит на меня, наверное, чтобы попрощаться.

— Ты сегодня без водителя? — поняла, что Мирон сам за рулем поедет, но все равно спрашиваю!

— Так я сегодня и без бабы, — пожав плечами, разводит руками он.

Что?

Промаргиваюсь.

Возникает желание запустить… ракету. Я даже оглядываюсь в поисках чего-нибудь. Жаль, ничего под рукой подходящего нет!

— Я тебя убью, Мирон, — с придыханием и «очень устрашающе» заверяю я.

— Ага! В постели. Чем-нибудь очень приятным и нежным.

С удовлетворенным видом он глядит на меня. Видимо игра в кошки-мышки забавляет его. И самое интересное, что она мне нравится тоже. Она отвлекает и увлекает меня.

Телефон!

Напоминаю я себе и, обогнув машину, подхожу к хозяину дома.

— Телефон, — мило напоминаю я и протягиваю руку.

Мазнув взглядом по моей ладони, Потемкин загадочно улыбается.

— В офисе.

Сомкнув губы, недовольно соплю.

Вот сколько раз хотела завести второй телефон?

Поджимаю губы.

Проблемы со здоровьем заставили позабыть о подобных желаниях…

А сейчас вполне можно вернуться к этой идеи.

У меня есть еще один телефон, но его я оставила в рабочем кабинете и данный гаджет предназначен исключительно для деловых переговоров.

Что же делать?

Мелкие шаги — и я вплотную подобралась к Мирону, так, что могу спокойно теребить полу его пиджака.

— Почему ты мне не отдаешь телефон? — интересуюсь я, обводя пальцем пуговицу на его пиджаке.

— Потому что пока рано звонить Авроре и Дарье Филипповне, — располагающим тоном разъясняет Мирон.

Ни капли не пытается ерничать или шутить.

— Я не буду звонить… сразу, — лукавлю я.

— Будешь. Я тебя знаю.

— Если ты мне запрещаешь, значит, ты все-таки…

Осекаюсь.

Хотела сказать «обиделся», но вчера Мирон мне объяснил, что обида здесь не причем.

Тогда что?

Думаю и высказываю свое следующее предположение:

— … ты чем-то недоволен? — поднимаю на него вопросительный взгляд.

— Есть немного, — не отрицает Потемкин, и я приободряюсь, понимая, что нащупала нужное направление. Выходит, что Дарья Филипповна с чем-то перегнула. Хм, — дай им время подумать и понять.

— Сколько?

— Хотя бы этот день.

— Ладно, — часто и понятливо киваю.

— Уже лучше, — мужская рука ласково касается моего подбородка.

Потемкин наклоняется ко мне и ловит мои губы.

Поцелуй выходит романтичным и легким.

— Так отдашь телефон?

— Сказал — в офисе! — снисходительно и с улыбочкой напоминает он.

Поджав губы, иду к своей… матрешке. Все! Прицепилось к языку!

Покидая территорию дома, черный «Мерседес» галантно пропускает красное «Рено».