Мой папа - супергерой

— Ты продержись там еще пару дней. Я к пятнице уже вернусь и разгребу это дерьмо. Добро?

К пятнице… А что потом? Что ей делать, когда Георгий вернется? Оксана не знала. Наверное, меньшее, что она должна была Бедину — быть с ним хотя бы честной. Но… как? Как ему все рассказать? Дорогой, я тут недавно другого встретила? А дальше что? Что ей тот, другой, предлагал? Ничего? То, что характеризуется не совсем ей понятным словом «отношения»? Фактически — то же, что и сам Жорка. Вот только с Бединым она чувствовала себя в безопасности. Рядом с ним ей не угрожало разбитое сердце. А вот с Матвеем… что ее ждало рядом с ним? Насколько долог будет его интерес? Насколько велики ее шансы в очередной раз остаться у разбитого корыта? И как сам Жора будет это все переживать? Вряд ли она значит для него так уж много, но в его возрасте постоянство — вещь немаловажная. И если все перевернется с ног на голову, это может не пройти для него бесследно. Оксана волновалась. Ведь Бедин ей не чужой! Между ними была привязанность, и с появлением Матвея та никуда не исчезла. В конечном счете, Георгий для неё не просто любовник. Он — её лучший друг. Её защитник и поддержка. За столько-то лет Оксана успела к нему привязаться! По-своему проникнуться этим мужчиной!

Как же все сложно…

— Добро. Я перезвоню, если еще что-то выяснится. И ты меня держи в курсе.

— Так точно. Ну, тогда до связи, маленькая…

Маленькая… Сердце сжалось. Бедин не слишком часто баловал ее лаской. Обычно суровый, сдержанный, немногословный… Сейчас он вел себя как-то… странно?

— Пока, — шепнула Оксана, игнорируя ноющую боль в груди.

В глубине коридора показалась невысокая фигура Надежды Серёгиной — мамы Владика. Оксана встала:

— Что говорят врачи?

Женщина растерла лицо:

— То же, что мы и предполагали… — шепнула она. — Я ничего не понимаю! Он же хороший мальчик. Знает, что хорошо, а что плохо! Как он в это влез? Где вообще взял эту гадость?! И что мне делать? Идти в полицию, или…

Оксана покачала головой. Видимо, пришло время объясниться.

— Давайте присядем, и я вам кое-что расскажу.

— Вам что-то об этом известно?

— Можно и так сказать. Несколько дней назад мы узнали, что в гимназии кто-то начал распространять наркотики…

— Как же так?! Нужно было сразу обратиться в полицию!

— Мы и обратились. Вот только не в полицию — сами понимаете, сейчас трудно определить, какие фамилии в этом деле могут фигурировать. Но уже сейчас понятно, что просто не будет. Я обратилась за помощью к Бедину.

Жоркин внук учился в одном классе с Вадиком Серёгиным, поэтому Оксане не пришлось лишний раз объяснять, почему её выбор пал именно на него. Надежда Серёгина и так все поняла.

— Георгию Станиславовичу? Уж если кто и поможет, то он… — пробормотала женщина, озабоченно растирая виски.

— Я хотела бы перед вами извиниться.

— За что?

— За то, что не досмотрели. Мы несем прямую ответственность за то, что происходит в стенах гимназии, поэтому случившемуся нет оправданий.

Подавленная родительница покачала головой.

— Тогда уж и я виновата. Не вбила в голову, что так нельзя. Сплоховала…

— Ну, что вы! У вас отличный сын. А то, что так получилось… Знаете, кажется, его просто взяли на «слабо». И если я найду подтверждение этим фактам — мало всем не покажется.

— А что вы будете делать? Наверное, если идет расследование, нам не стоит поднимать шумиху вокруг этого случая? Ну, чтобы не спугнуть преступников?

— Я говорила с Георгием Станиславовичем — он обещал прислать людей, от них мы, наверное, и получим инструкции. А вот и они…

В общем, в больнице Оксане пришлось задержаться. К счастью, за это время Владику стало получше. Его прокапали и даже отпустили домой. Мимо Оксаны он прошел, не поднимая глаз. Было видно, что ему очень стыдно. Со следователем, присланным Бединым, мальчишка обещал поговорить на следующий день. И это было правильно — Владьке следовало отдохнуть и набраться сил. А еще парню ясно дали понять, что ему не стоит распространяться о том, что его допрашивали. Это дело никто не планировал предавать огласке до его завершения. Это могло спугнуть преступников.

В гимназию Оксана вернулась, когда основной поток учащихся схлынул. Осталась лишь продленка, да те, кто разбрелись по кружкам. Пока ее не было, завучу удалось утрясти вопрос с расписанием, и Оксана зашла поблагодарить ее, а также выдать еще несколько важных распоряжений.

— Ольга Николаевна, утром, на большой перемене, у нас совещание. Оповестите народ. И еще… пусть Ирина Владимировна повторит лекцию о вреде наркомании вне остальной программы.

Завуч кивала головой, не задавая никаких дополнительных вопросов. Очевидно, уже сама сопоставила факты. Что ж — это хорошо. Оксане не хотелось вводить в заблуждение эту достойную во всех отношениях женщину. Но и распространяться о сложившейся ситуации она не могла. По легенде — один из учеников отравился спайсом. На этом все. Никаких деталей и уж тем более — никакой информации о том, что наркотик, скорее всего, приобретен в школе. Паника им была ни к чему.